Онория обмякла в его руках. Блейд держал ее, как кукловод марионетку. Выпустив тонкие запястье, он обхватил Онор за талию и притянул обратно в убежище своих объятий.
– Обопрись на мя, – предложил он.
Ее соски заныли. Напряжение иного рода начало охватывать тело. Онория подняла глаза и посмотрела в окно, увидев в отражении обсидиановый взгляд Блейда.
– Уже все? – спросила она.
Его ресницы защекотали ее щеку, когда он языком обвел соблазнительный изгиб ее ушка.
– Ага.
Онория ощутила горечь потери и разочарования, но кивнула. Глаза снова защипало, но она зажмурилась, пытаясь сдержаться:
– С Чарли все нормально? Он хочет меня видеть?
Блейд замешкался, а потом прижался губами к ее горлу:
– Нет.
«Нет». Онория сжала его пальцы на своем животе.
– Он не злится на тя, милашка, а боится, чо может натворить. Нужно время, шоб он позволил се крутиться рядом с вами. И я не хочу его торопить. Мысль о те с Леной не даст ему кого-то укокошить.
– Мне так жаль.
– Чо?
– Что не пришла к тебе раньше.
Блейд снова прижался губами к ее шее и прошептал:
– Ага. Но я понимаю, чо ты так сделала. Фигня. Все живы, а парнишка поправится.
Онория повернулась и, прижавшись спиной к умывальнику, посмотрела на господина. Как же хочется, чтобы он ее понял!
– Всю свою жизнь я провела в Эшелоне. Видела, как они обращаются с трэлями и со слугами. А когда жила под крышей Викерса… это ужас. Он был мной одержим, возможно, потому что понимал, насколько я его презираю.
Блейд погладил ее по щеке тыльной стороной ладони:
– Ага, эт ево заводит. Прогнил до мозга костей.
– Викерс и прежде охотился за мной как за добычей. Я боялась идти куда-то в одиночку. На публике он никогда ничего не делал и не говорил, но наедине… прижимал меня к стене и шептал на ухо, что со мной сотворит. Я не осмелилась признаться отцу. Когда мы наконец сбежали, я думала, что с прошлым покончено. Пока ты не послал за мной тем вечером.
– Ты гадала, не окажусь ли и я такой же тварью.
– Я только это и видела от голубокровных. А с твоей репутацией… Тебя в городе ненавидят, Блейд. Ты – страшилка для детей и взрослых.
Он шагнул к Онории, коснувшись ногами юбок:
– А ты? Че я для тебя?
Она беспомощно посмотрела ему в лицо. Блейд оперся руками об умывальник по обе стороны от ее бедер.
– Я не знаю, – прошептала она. – Я все еще пытаюсь разобраться в своих чувствах. – Онор увидела выражение его лица и схватила за рукав, когда Блейд отступил. – Хочешь начистоту? Извини, но именно так я себя сейчас и чувствую. Я в замешательстве. Сперва заболел Чарли, потом я потеряла работу, а потом… появился ты. И оказался не таким, как я себе представляла.
Блейду ответ явно не понравился. Онория сильнее стиснула его рукав – единственное, что не давало ему отойти.
– Одно я знаю точно… – Онория сглотнула, играя с отворотом его рубашки. – Мне бы хотелось снова тебя поцеловать, – прошептала она едва слышно, ощущая, как накалился воздух между ними.
Блейд взглянул на нее:
– Хто ж те мешает?
Она обидела его своим признанием. Медленно погладив край рукава, Онория потянулась ближе. Прижала обе ладони к груди Блейда и коснулась его губ своими.
Он замер, вытянув руки по швам и стиснув кулаки. Онория провела языком по его сомкнутым губам, пробуя так, как он смаковал ее прежде. Блейд не сопротивлялся ей, но и не помогал. Она отступила. Ресницы Блейда затрепетали, и он посмотрел Онории в глаза. Его радужки были чернее преисподней и в два раза жарче геенны огненной. В глазах господина Онория увидела все, о чем он молчал. Ее сердце сильно забилось в груди, и на этот раз она сама чуть не отшатнулась.
Блейд обхватил руками ее лицо, поглаживая пальцами щеки. Он зачарованно следил за процессом, будто завороженный шелком ее кожи, и наконец хрипло признался:
