– А для меня у вас местечка в доме не найдется? – выпалила на одном дыхании Ульрика и густо покраснела.
Сказать, что Седрик удивился, значит, не сказать ничего. Но воспитание и природная холодность помешали ему начать расспросы и каким-либо образом выразить свои эмоции по поводу неожиданной просьбы феи. Поэтому он продолжал стоять и пялиться на нее, видимо, ожидая какого-либо пояснения.
– Мне некуда идти. – Ульрика жалобно всхлипнула и предсказуемо разревелась. Уткнулась в шею Фрея, который, судя по выпученным глазам, искренне изумился такому порыву, и провыла: – Арчер, мой мальчик, выгнал меня. Сказал, чтобы я не смела возвращаться в замок. А я – хранительница рода! Куда, ну куда мне идти? Без драконов моя жизнь – ничто. Я скоро усну, рассыплюсь пеплом.
– Так уснете или рассыплетесь пеплом? – осторожно уточнил Седрик. – Но в любом случае: зачем вам тогда мой дом, если вы все равно в скором времени умрете?
– Нахал! – привычно огрызнулась фея. Но тут же смутилась, осознав, что странно хамить человеку, у которого просишь приюта, и залебезила: – Ой, то есть это я не вам. Это я про Арчера. Как мог нахальный мальчишка так жестоко со мной поступить?
– Так все-таки: зачем вы проситесь ко мне, если все равно скоро погибнете? – жестко прервал ее стенания некромант, не позволив увести разговор в другую сторону.
– А вам жалко? – невежливо вопросом на вопрос ответила Ульрика. Затараторила, заметив, как некромант нехорошо прищурился: – Честное слово, я никоим образом не обременю вас. Буду вести себя тихо-тихо. Мне просто надо место, где я в спокойствии и тепле смогла бы провести свои последние дни. Пожалуй, я начну писать мемуары, в которых расскажу миру всю правду о жестокости и несправедливости драконов!
– Один наш общий знакомый уже написал подобную книгу, – не выдержав, буркнул себе под нос Морган.
– То бишь, я должен предоставить вам кров, чернила и бумагу, заодно кормить и поить вас неопределенное количество времени, пока вы будете медленно угасать? – на всякий случай уточнил Седрик.
– Да. – Ульрика, не заметив подвоха, отлепилась от шеи Фрея, оглушительно высморкалась в ворот его рубахи и невинно захлопала ресницами, глядя на королевского дознавателя.
– Ульрика! – обиженно взвыл Фрей, передернувшись от отвращения. – На себя сморкайся! Фу, гадость какая!
Фея поспешно взмыла в воздух, пока приятель озирался в поисках салфеток, чтобы вытереть последствия ее безобразия.
– Не соглашайтесь, – воспользовавшись шумом, проговорила я Седрику. – Скорее небо на землю рухнет, чем Ульрика умрет от тоски по своему роду. Она присосется к вам как пиявка. И даже не надейтесь на ее благодарность! Достаточно скоро она осмелеет и примется изводить вас своими сомнительными остротами. Зря, что ли, драконы однажды уже приговорили ее к смерти.
– Мика! – оскорбленно воскликнула Ульрика, на беду услышав меня. – Что ты на меня напраслину возводишь? Сама, значит, пристроилась на теплое местечко, а меня теперь со света сжить хочешь? А я ведь столько раз рисковала жизнью, помогая тебе!
– Прежде всего ты всегда помогала себе, – отрезал Морган, внезапно встав на мою защиту. Нервно побарабанил пальцами по подлокотнику и вдруг заявил: – Ладно, не хнычь. Со мной поедешь.
– Ты решил вернуться в замок рода Ульер? – бурно возрадовалась Ульрика. – Это же просто замечательно! Ты имеешь право привести с собой одного гостя, который будет, как и ты, находиться под защитой закона…
– Ты меня неправильно поняла, – оборвал ее, поморщившись, Морган. – Полагаю, я слишком много времени провел с драконами в глухомани. Пора это исправить. Поэтому я намереваюсь некоторое время пожить в столице. Помнится, у меня там даже имеется свой дом, некогда принадлежавший моим родителям. Вроде бы нейн Ильрис нанял кого-то присматривать за ним. Заодно и проверю, все ли в порядке с моим имуществом.
– То есть ты предлагаешь мне поселиться в твоем доме? – недоверчиво переспросила Ульрика.
– Сам удивляюсь своему великодушию. – Морган с трудом выдавил из себя измученную улыбку. Грозно наставил на фею указательный палец и сурово предупредил: – Но только попробуй вернуться к старым привычкам! Мгновенно отправишься восвояси, а то и вовсе развею пеплом. Вряд ли Ульеры будут горевать по поводу гибели хранительницы своего рода, скорее, искренне и от души поблагодарят.
– Так-так-так! – Ульрика, пропустив мимо ушей угрозу стихийника, взмыла под потолок и от избытка чувств начала кувыркаться в воздухе, периодически выкрикивая: – Чудесно, восхитительно, превосходно!
Фрей с нескрываемым облегчением вздохнул и еще раз промокнул салфеткой ворот рубахи, влажный от слез феи. Затем широко улыбнулся и спросил, глядя на меня:
– Ну что, вся честная компания опять в сборе?
Я кивнула, думая в этот момент совсем о другом. Хорошо, что Морган не мог сейчас видеть выражение моего лица. Потому что я при всем своем горячем желании не могла радоваться, как остальные. Больше всего меня занимал вопрос, почему стихийник не предложил мне пожить в его доме. Если он так волнуется о моей безопасности, то с его стороны это был бы весьма логичный шаг. Ан нет, Ульрика, несмотря на все те гадости, которые делала Моргану, удостоилась чести быть приглашенной, а я почему-то нет. Странный поступок, ничего не скажешь. А еще моим другом имел наглость себя называть!
Я уныло вздохнула и грустно поджала губы. Эх, никому нельзя верить. Любимые изменяют, друзья предают. Выходит, прав был Диритос Легендарный: вся наша жизнь в какой-то степени игра, и поступать надо так, как выгодно прежде всего тебе, не задумываясь о чувствах окружающих.
