Миколика изумленно изогнула одну бровь. Затем опять облизнула губы, наклонилась и легонько чмокнула стражника в лоб.
В этот момент что-то произошло. Глаза паренька неожиданно стали совершенно пустыми, а из губ, трогательно сложенных для ответного поцелуя в трубочку, вдруг вылетело облачко пара. Это было странно. Да, ночь выдалась прохладной, но не до такой же степени. К тому же после этого облачко подлетело к Миколике и растаяло, словно арахния втянула его в себя.
Я на всякий случай огляделась, проверяя, как отреагировали на эту сцену мои друзья. Но, по всей видимости, никто ничего не заметил.
Миколика тем временем уже отстранилась от стражника. Снисходительно похлопала его по плечу, и он послушно шагнул в сторону, освободив нам путь.
– Господин дознаватель, на вашем месте я бы обратила внимание на этого мальчика, – прошелестела арахния. – У него имеется природный иммунитет к магии. Пока еще слабый, но это поправимо. Сами знаете, насколько это редкое и ценное качество.
– Вот как? – Седрик с нескрываемым интересом посмотрел на стражника. – И как тебя зовут?
– Рой, – ответил после краткой заминки тот. – Рой из Больших Выселок.
Седрик кивнул, показывая, что услышал его.
Когда наша компания удалилась от калитки на достаточное расстояние, я не выдержала и обернулась. Рой по-прежнему стоял и смотрел нам вслед. При этом он отчаянно чесал лоб, на котором красной отметиной выделялся след от поцелуя арахнии.
В один гигантский шаг я догнала Миколику, которая вновь спрятала свое лицо под капюшоном. Правда, я успела заметить, как после происшествия со стражником порозовели ее щеки.
– Ты выпила из него энергию? – злым свистящим шепотом спросила я.
– Мне надо питаться. – Миколика пожала плечами.
– Он не пострадает? – требовательно осведомилась я.
– Он молод, – мягко проговорила арахния. – А следовательно, быстро восстановится. Зато на некоторое время я перестану пить вашу энергию. Это непроизвольный процесс, который я не могу контролировать. Только моя сытость гарантирует то, что я не буду вытягивать силу.
Я тяжело вздохнула. Неужели я теперь такая же, как она? Но почему я пока не чувствую никаких изменений в себе? Ну, кроме голоса мрака, который отныне постоянно звучит в моих ушах. Однако я никак не могу разобрать, о чем он говорит со мной. Это подобно мерному убаюкивающему шуму прибоя.
И мне совершенно не хотелось, чтобы данное обстоятельство менялось.
Да, стоило признать, что Седрик не соврал, когда назвал свое столичное жилище запущенным. Я бы даже сказала, что это было слишком мягким определением для того ужасающего состояния, в котором находился дом некроманта. На полах лежал такой пласт пыли, что на нем спокойно можно было оставлять послания нерадивому хозяину и рисовать картины. Окна, по-моему, вообще никогда не мыли, поэтому яркий солнечный свет проникал через них с величайшим трудом. Из-за этого в доме, несмотря на раздвинутые гардины и открытые ставни, царил полумрак пасмурного вечера. В камине чернела зола, оставшаяся, по всей видимости, еще с прошлой зимы. И еще в доме были книги и они были повсюду. Создавалось такое впечатление, что господин королевский дознаватель презирал шкафы и стеллажи. Поэтому рукописи, старинные фолианты и обычные дешевые романы громоздились всюду, кроме тех мест, где им, собственно, и полагалось находиться. Диван в гостиной стоял не на ножках, а на стройных стопках книг. Книги заполняли подоконники, собрания сочинений неизвестных мне авторов ручейками отдельных томов растекались по полу, собираясь своеобразными лужами в самых необычных местах.
Это было странно, но объяснимо. Но я никак не могла понять полное отсутствие зеркал в доме. Их не было даже в прихожей, словно хозяин дома не нуждался в быстром взгляде перед уходом на свое отражение с целью убедиться, все ли в порядке, не надел ли он сюртук наизнанку и не измазал ли лицо чернилами или мелом.
– Ну и грязища же здесь! – с отвращением выдохнул Фрей, вынырнув из коридора в гостиную, где я мрачно обозревала столик с напитками, чьи очертания смутно угадывались под грудами все тех же неизменных книг.
Пока я изучала комнаты дома, он поспешил проверить кухню и погреб со всевозможными съестными припасами. Все равно Седрик оставил нас одних, гостеприимно предложив осмотреться, пока он доставит в надлежащее место Эдриана и Миколику.
Судя по всему, увиденное в подсобных помещениях Фрея отнюдь не обрадовало. Обычно жизнерадостный приятель погрустнел и то и дело печально поджимал губы.
– Что, горячий обед нам не грозит? – спросила я. Сделала шаг вперед и ловко выхватила одинокую бутылку вина, каким-то чудом затерявшуюся между рядами толстенных томов. Провела пальцем по пыльной этикетке и тут же со вздохом сожаления поставила находку обратно, убедившись, что она давно и безнадежно пуста.
– Нет, я могу, конечно, что-нибудь приготовить на скорую руку, – мрачно сказал Фрей. – Но вряд ли ты оценишь мои старания. Вяленое мясо пришлось весьма по вкусу крысам и мышам. В крупе я тоже заметил недвусмысленные доказательства пиршества грызунов. Хлеб… Ну, за время отсутствия нашего нового приятеля он превратился в плесневелые сухари, которые тоже хранят на себе отпечатки зубов мелких вредителей. Я уж промолчу про то, что
