– Да подожди ты! – нетерпеливо отмахнулся я. – Спасибо, во-первых, не мне, а всей группе. А во-вторых, быстро поднимай людей. Надо всю деревню прочесать, вдруг ещё один такой, – я хотел пнуть труп, но передумал, просто указал на него берцем, – сюда пробрался. Так ведь, Вячеслав? – обратился я к командиру «Одина».
– Так, – согласился он. – Мы с твоим замом распределим наших бойцов среди деревенских и определим, кто куда пойдёт. Обыщем каждый закоулок. А ты пока можешь отдыхать.
– Нашли, нашли, товарищи-господа офицеры! – прокричал на бегу деревенский паренёк в тонкой шапке с «ушами». В нашей Колонии было принято обращение к военному – товарищ, в Факториях – господин. Парень ловко выкрутился из ситуации. – Нашли, товарищи-господа офицеры. Там, у северной стены. Колючая проволока разорвана, и клоки шерсти на ней! Пойдёмте, покажу.
– А вы на кой ляд эту проволоку натягиваете? – вдруг накинулся на старосту Загорный. Вообще, его трудно разозлить, но, уж если получилось, тогда берегитесь окружающие. – Вы как думаете, за каким хером, а? Чтобы всякие твари на стены просто так не лазили. Где часовые были?
– Ну, товарищ… – пробормотал староста.
– У тебя, боров ты кастрированный, хоть банки консервные висят на проволоке? Это ж, бляха, мудак ты пользованный, волкулак перекусил проволоку, об неё шкуру себе разодрал, а никто ни ухом ни рылом.
– Хорош, Саша! – осадил я его. – Главное сейчас выяснить, другие твари сюда пробрались или нет.
Искали по всем дворам и вокруг частокола часа три, больше никого не нашли, если не считать двух собак, застреленных с перепугу самими деревенскими.
– Как же его всё-таки часовые проворонили? – сокрушенно спрашивал староста, наливая мне коньяк. – Не ожидал.
– Бывает, – я пожал плечами и выпил. Коньяк был так себе, но я выпил, чтобы не обижать хозяина.
Сидели мы у него дома, куда он пригласил меня после ночного происшествия.
– Мы, конечно, сделаем выводы, – сказал староста. – И всё-таки мы вам очень обязаны, честное слово! Вот, возьмите.
Он протянул мне кожаный мешочек.
– Всей деревней собирали для вашей группы.
Я взял мешок, взвесил на руке, потом открыл. В нём были серебряные монетки, меньше половины моей месячной зарплаты, когда я ещё был лейтенантом. Я чуть заметно усмехнулся. Возвращать неудобно, а если взять только компенсацию на патроны, сумма вообще смешная останется. Хотя для кого смешная, а для кого – недельный заработок.
– А, кстати, что там с потерпевшей – с хозяйкой дома, где мы остановились? – спросил я, укладывая мешочек с серебром в карман – потом между ребятами разделю.
– Выплатят ей компенсацию, как положено всё оформим, отошлём заявление в Администрацию, а уж когда деньги придут, выплатим всё до копеечки.
– Возместите всё немедленно, и из денег деревни!
– Но… – запротестовал было староста.
– Вы, конечно, можете отказаться от моей просьбы, – перебил я его, – я ведь всего лишь какой-то разведчик. Но всё-таки я вам настоятельно рекомендую сделать что сказано.
– Всё будет сделано! Людмила – хорошая женщина, – тут староста маслено улыбнулся, – можно сказать, зажиточная. Поэтому к ней вас и определили. Мы ей поможем.
– Хорошо, если так.
– А как же! У неё мужа нет, умер, она за его матерью ухаживает. Четверо детей. Старший сын вот тоже недавно погиб у Трёх холмов. Нет, но Администрация ей помогает, – вдруг спохватился деревенский начальник, – у нее всё хорошо. Деньги от мужа остались, он работник был хороший.
Мне стало ясно отчего Людмила такая зажиточная. Староста к ней бегает по ночам. И наверное, старший сын Люды с его подначки в наёмники ушёл, чтобы не мешал с мамкой на кровати баловаться.
– Ну, раз помогает, то всё нормально. Только смотрите мне, я вам поверю на слово.
Я косо посмотрел на старосту, тот поспешно кивнул и спросил:
– А когда опять начнутся Проходы с Большой Земли?
– С Внешней? Не знаю, – честно ответил я, – а что, трудно?
– Ну не то чтобы трудно. Просто связь с Землей нас поддерживала, помогала. Мы торговали благодаря Проходам, да и многие хотели бы вернуться.
– Неужто? После стольких лет всё ещё надежда осталась?
– Кого-то же всё-таки возвращают.
Староста потянулся к бутылке коньяка, я прикрыл свою рюмку, тогда он налил только себе.
– Вот ты понимаешь, капитан ведь?
