метрах впереди, над Гавриком и Веней шевелились ветви рахиля. От зарослей шёл гремящий звук. Как от нечисти перед памятной атакой в Северных Развалинах или от сотни гремучих змей, но не слишком злых.
Стебли были не больше семи сантиметров толщиной и утыканы шипами вполпальца длиной. Они постоянно двигались, сплетались, ползли друг по другу или стелились по земле. Поэтому заминированные участки располагались не вплотную к кустарнику, иначе бы они постоянно детонировали от колючих стеблей. Как вообще эти растения умудрялись не сцепляться шипами и окончательно не запутываться, я не представляю.
Заросли рахиля были тёмно-зелёного цвета, но глазами, перешедшими на ночное зрение, я видел хищный кустарник угольно-чёрным с белевшими в его глубине костями и частями скелетов. Среди них я чётко различил несколько человеческих черепов. Похоже, южане подкармливали свои растения живыми людьми. Этого от них можно было ожидать.
Вернулись Гаврик и Веня – проходы были готовы. Я приказал им ждать вместе с остальной группой. Прошло полтора часа с момента, когда мы подошли к крепости, у дозорных в крепости уже началась пересменка. До рассвета оставался час. Я уже начал волноваться, когда услышал слабый гул.
– Гаврик, связь, – беззвучно, одними губами сказал я.
– Нормально, командир, готовность две минуты.
– Коля, готовься.
Викинг кивнул, снял со спины ружьё, похожее на очень длинную ракетницу, и изготовился. Двое неандертальцев на стене тоже услышали шум, подняли головы вверх.
Я отсчитывал секунды по наручным часам. На сто двадцать первой скомандовал по рации:
– Начали.
Игла и снайпер Коломийцева одновременно выстрелили, оба неандертальца свалились со стены. В тот же момент Коля пальнул из своей ракетницы, в крепости хлопнуло, и над частоколом начал подниматься столб рыжего искрящегося дыма.
Счёт опять пошёл на секунды, ничего не происходило, только гул усилился. Затем в него вплёлся пронзительный свист, и… три сильнейших взрыва разорвали тишину. Даже мне, лежащему за две с лишним сотни метров от крепости, заложило уши. И сразу за этим в крепости мощно пшикнуло, будто гигантская гидравлика сработала, затем оглушительно грохнуло, и вверх на десятки метров взметнулся гигантский язык пламени, высветивший брюхо дирижабля, из-под которого вниз снова полетели бомбы. Некоторые из них ещё в воздухе рассыпались на много маленьких частей, и этот железный град накрыл большую часть крепости. Затем раздалась череда хлёстких хлопков, будто один за другим взрывались ящики с патронами. И снова протяжный свист, сухой треск, звук падения чего-то железного на землю и за этим два мощнейших взрыва.
– Двинули, парни, – приказал я по рации.
Веня, лежащий рядом со мной, крутанул диск подрывной машинки, восемь заранее заложенных зарядов сработали у корней рахиля, пробив широкие бреши в кустарнике. Пусть защитники крепости гадают – через какие из них мы будем прорываться. Хотя я лично сомневаюсь, что кто-то из гарнизона остался в живых – пламя до сих пор бушевало за частоколом. Вот-вот и само ограждение займётся.
Когда мы пробегали в разрывах хищного кустарника, тот трещал, как тысяча разъярённых гремучих змей, но ни одна ветка в нашу сторону не дёрнулась. То-то, это вам не людей беззащитных жрать.
Игла и Загорный остались на месте, они прикрывали основную группу, которая рассыпалась по незаминированной полосе, уже по ту сторону кустарника. Гаврик кинул вперёд специальный амулет – жёлтый камешек величиной с ладонь, похожий на янтарь. Когда тот упал, от него в разные стороны начали бить электрические разряды. Синие дуги тянулись от «янтаря» и ударяли в землю, иногда в тех местах, куда они попадали, раздавался взрыв.
Когда взрывы прекратились, Веня привстал на колене, раскрутил над головой и бросил вперед крюк-кошку, а потом потянул её на себя, так чтобы железные крючья волочились по земле. Остальная группа в это время держала под прицелом кромку стены, на которой так никто больше и не появился. Позади неё танцевали гигантские языки пламени, звук оттуда шёл, как из огромной плиты. Нет, я и вправду не понимаю, зачем было сюда отправлять сразу
Кошка сапёра дважды срывала растяжки, взрывом её отбрасывало в сторону, и Веня забрасывал её снова. Протралив путь, наш сапёр, пригнувшись, первым побежал к стене, мы за ним, след в след. Перед собой на вытянутой руке Веня держал длинный прутик, доходящий ему почти до стопы, – ещё одна защитная мера против растяжек. Если нижний конец прутика наткнётся на леску мины-лягушки или просто растяжки, сапёр это заметит и обозначит препятствие. Но больше никаких мин нашей группе не попадалось. Меньше чем за минуту мы добрались до стены крепости. Веня, Коля Викинг и Рикки принялись запихивать пластичные ВВ между брёвен частокола.
– Каланча, как у вас? – спросил я по рации.
– Всё по плану, сейчас закладки будем делать.
– Принял, продолжайте.
Мои бойцы почти закончили минировать стену, когда я понял, что поспешил с выводами, – в крепости остались живые. Десятки людей вдруг показались наверху частокола, на участке между двумя нашими группами. Один за другим, как живая волна, они стали прыгать вниз с четырёхметровой высоты. А
