рядом с нами.
– Что предлагаешь? – рыкнул он Грому.
– Прежде всего надо определить точки, с которых вёлся огонь.
– Мы уже ищем.
– Отлично, ТохА, – сказал я. – Всё, что найдёте: гильзы, обрывки одежды, – не трогайте, а позовите нас. А мы пока здесь прикинем, как произошёл бой.
Снежный человек кивнул.
– Не хочешь своих парней под пули подставлять? – спросил Загорный, когда ТохА ушёл.
Я пожал плечами.
Позиции, с которых стреляли, мы нашли. И гильзы тоже, по полторы сотни двенадцатого калибра на каждой позиции. Скорее всего, от «Утёсов». Ну о двенадцатом калибре можно было и раньше догадаться, глядя на тела убитых с оторванными конечностям, практически снесёнными головами и разорванными туловищами. Стреляли с четырёх точек, сектора обстрела по сорок пять градусов друг к другу, то есть получился такой смертельный прямоугольник. Союзников застали врасплох, они ничего не успели сделать, даже из колонны перестроиться. Расположение стрелков было грамотным, а вот сама стрельба – хреновой. Пули летели не кучно, а широкой россыпью, множество впилось в землю, наверняка столько же ушло в воздух.
Лента к «Утёсу» на пятьдесят патронов, значит, соединили подряд три ленты и открыли огонь. Стреляли только из пулемётов, примерно с пятисот метров, но кроме пулеметчиков были ещё нападавшие, те, кто потом собирал оружие уничтоженного отряда.
На позициях, откуда вёлся огонь, остались гильзы, обрывки ленты, капли крови – скорее всего с трофейного оружия. Но вмятин от стоек тяжёлого пулемёта не было. Судя по следам в траве, на наших союзников напали тоже нелюди, но вот куда потом они делись? Я, в принципе, могу поверить, что неандерталец или снежный человек прёт на себе в одиночку станковый пулемёт, но после этого должны остаться характерные вмятины на земле. Каким бы мастером скрадывания ни был стрелок, он свой вес с грузом изменить не может. Но никаких отметин не было, более того, все следы пропадали в ста метрах от побоища. Совсем. Хорошо хоть гильзы остались, иначе я бы подумал, что тут замешана магия. На мгновение представил: чёрные «Утёсы» левитируют в полуметре над землёй и стреляют. Отдача от выстрелов каждый раз отбрасывает их немного назад. Ленты кончаются, пулемёты разворачиваются и улетают, а неандертальцы идут собирать трофеи.
Тьфу, что за ерунда в голову лезет? Вряд ли хоть один телекинетик сумеет пистолет в воздух поднять, а уж стрелять из него? И вообще, зачем пользоваться магией, чтобы стрелять из пулемёта, когда с этим может справиться даже неандерталец. Тут что-то другое.
Нелюди совершали над своими павшими сородичами обряд погребения, Гаврик с интересном наблюдал, а я – нет, хотя видел такую церемонию впервые, я думал. Мы же прилетели сюда по воздуху, значит, южан тоже могли так забрать. Теоретически – да, практически – вряд ли. Магические способы перемещения отметаем сразу. Во-первых, если бы Гаврик или Туман что-нибудь такое почувствовали, они бы предупредили. Во-вторых, о магических способах перемещения по воздуху я ничего не знаю, но если такие существуют и наши маги не в состоянии их распознать, то противопоставить такому врагу мы ничего не можем и сражаться дальше бесполезно. Версия, прямо скажем, бредовая.
Технические способы тоже не подходят. Даже если у южан оказались воздушные шары, они выгрузили десант, тот устроил засаду и погрузился обратно на шары, всё равно должны остаться следы.
Что ещё? Другой вариант – это очень сильные маскировочные амулеты, скрывающие следы врага. Да вот только, чтобы обмануть нелюдей, следопытов от природы, подобные амулеты должны быть примерно такой же силы, что и перемещающие человека в пространстве. То есть возвращаемся к тому же выводу: сражаться дальше бесполезно, молим о пощаде.
Что ещё? Магия, воздушные полёты… Я топнул берцем. Если магию отметаем, остаётся земля. Вроде бы, я слышал, южане когда-то воевали с земляными обезьянами и розовыми крысами, которые были размером со сторожевого пса. Будто в ответ на мои мысли, из травы на меня вылетел суслик, от удивления встал на задние лапки, свистнул и шмыгнул обратно.
А если правда южане в прямом смысле слова под землю провалились? Однако подземные фортификации очень долго строятся, подготавливаются, а главное, маскируются. Но… если предположить, что мы оказались в районе с подобными укреплениями…
– Гром! – крикнул я. – Беги к ТохА, скажи, чтобы немедленно организовывал круговую оборону.
Я успел почти вовремя: только нелюди зашевелились, отбегая подальше от побоища, как те из них, кого оставили сторожить выявленные позиции, упали, срезанные короткими очередями.
– Дымовухи! – крикнул я и сам бросил вперед пару дымовых шашек. Но, прежде чем дымовая завеса скрыла меня, я разглядел других нелюдей, непонятно откуда взявшихся, но в уже знакомых нагрудниках и шлемах.
Я приказал «Силуэту» включиться, посмотрел в бинокль на врагов, увидел, как один неандерталец встал на четвереньки, а другой поставил ему на спину короб тяжелого пулемёта. Этакий станковый пулемёт в исполнении нелюди. Вот я дурак, мог бы сразу о таком способе стрельбы догадаться!
Тут меня накрыло облако дымовой завесы, и я подумал о том, что пулемёты в полукилометре от цели ставят вовсе не для брачных игр неандертальцев.
