Китти хмуро взглянула на толпу: все смотрели на нее, как на единственную преграду, отделявшую их от несчастья. На самом деле это было не так. Любой из них мог встать, но никто этого не сделал и не сделает.
Несмотря на все проповеди Джека, вопреки всему потустороннему дерьму, на которое она насмотрелась за двадцать шесть лет (ну, чуть больше или чуть меньше), прошедших с тех пор, как она покинула нормальный мир и Калифорнию, она в трудных ситуациях решалась полагаться на предсказуемость человеческого поведения. Начало
Китти вздохнула, но решительно собрала липкие волосы в узел и подхватила протянутое ведро.
— Не высовывайтесь!
Не тратя время на то, чтобы убедиться, послушались ли ее, она прошагала по залу и распахнула невысокие — точь-в-точь как в калифорнийских салунах — двери. У нее сложилось подозрение, что в Виселицы забрался тот самый линдвурм, который недавно пропал на ранчо Кози.
К счастью, зверюга, развалившаяся вдоль улицы, была молодой и извергала больше дыма, чем огня. Она лежала на своем чешуйчатом брюхе, растопырив ноги, но это вовсе не значило, что она не сможет быстро передвигаться, если приспичит. Китти подобрала и завязала подол юбки, чтобы не путался в ногах, если придется бегать.
— А посмотри-ка сюда. — Она шагнула вбок. Линдвурм качнул головой вслед за нею, держа ее в поле зрения.
Она кинула на землю перед зверем кусок мяса. Быстрым, похожим на удар кнута движением линдвурм выбросил длинный гибкий язык, подхватил мясо и ползком дернулся в ее сторону.
— Умница. Вот так и иди за мисс Китти, — нежно пропела она.
Один громадный опаловый глаз не отрываясь следил за тем, как она пятилась от дома. Зверь не кидался на нее и не изрыгал пламени в ее сторону — из огромных ноздрей вылетело лишь небольшое облачко дыма.
Продолжая пятиться, Китти бросила линдвурму еще горсть мясных обрезков. Прошло несколько долгих напряженных мгновений, и он еще немного продвинулся следом за нею.
Со взрослым крупным линдвурмом она вряд ли решилась бы вести такую игру, но молодые были не столь проворны и злобны. Этот, похоже, был голоден; если накормить его, он уснет. Ей нужно было всего лишь выманить его из города и не дать поджарить себя, пока она будет этим заниматься. Благодаря пескам, широко раскинувшимся вокруг Виселиц, линдвурмов разводили именно в этих краях: плантации, наподобие тех, какие были в ее родном мире, здесь очень быстро выгорели бы дочиста от степных пожаров.
Еще несколько кусков заставили линдвурма отодвинуться чуть дальше от домов, но зверь не желал двигаться дальше или хотя бы быстрее. Китти, увы, не могла попросить его подождать, пока она раздобудет еще мяса. Быстро посмотрев по сторонам, она убедилась, что никто не бежит к ней с еще одним наполненным ведром. Пасти линдвурмов в одиночку было, в общем-то, невозможно. Несколько попыток, которые она предприняла в прошлом, заканчивались, как правило, смертью с последующим воскресением.
— Есть тут смелый человек, готовый немного помочь? — крикнула Китти.
Ни одна дверь, ни одно окно не открылось. Это нисколько ее не удивило.
Линдвурм начинал терять терпение, а мясо уже кончалось. Зверь выдохнул небольшой язычок огня, и Китти метнулась в сторону.
— Неужели? — проворчала она. — Я вовсе не рассчитывала, что этой ночью меня поджарят!
— В таком случае, Кэтрин, тебе вряд ли стоило уходить в одиночку. — На этот раз она, против обыкновения, очень обрадовалась, услышав голос Джека. Даже не глядя на него, она могла сказать, что губы у него сжаты в тонкую ниточку, отчего лицо утратило обычную красоту, а в обманчиво ласковых детских голубых глазах застыло суровое выражение «я-очень-разочарован-твоим-поведением».
Чтобы скрыть испытанное облегчение, Китти поспешно кинулась в атаку.
— Очень нужно мне было шляться с тобой, дураком,
— Все ясно, — нараспев произнес Джек, заходя справа от линдвурма, который волновался все сильнее. — И не нашла лучшего времяпрепровождения, чем дразнить ящериц.
— Я в этом не виновата.
— Как всегда, — бросил Джек и добавил после секундной паузы: — Поводья и ошейник, кажется, целы. Тебе нужно…
— Я не табунщица.
— Вот тебе и еще одна причина для того, чтобы не ходить в одиночку. — Он взглянул в ее сторону и, когда их взгляды встретились, спросил: — Готова?
— Давай! — Она кинула налево от зверя один из немногих оставшихся кусков мяса.
Как только линдвурм повернул шею, чтобы схватить угощение, Джек оказался верхом на покрытом чешуей звере. На лице его была та же ухмылка, что в бою или в любом другом случае, угрожавшем ему прямой опасностью. В остальное время он обычно был суров и вещал правила точно так же, как она
