Эдгар поднял утюг и опустил его в таз с холодной водой. Раздалось шипение, взвился пар.
— Значит, ты решила, что лучше будет, если мы оба станем несчастными?
Она промолчала; он взял второй утюг и опустил его рядом с первым. Она смотрела, как он плеснул воду на угли и поставил ведро, откуда повалил густой пар, в камин, где оно не причинило бы никакого вреда, даже опрокинувшись. Он все так же молчал и в своем непреклонном стиле ждал от нее ответа на свой вопрос. За прошедшие годы между ними произошло немало конфликтов, и она знала, что терпения у него значительно больше, чем у нее.
— Похоже, ты не хочешь посмотреть на это просто, — заметила она.
Эдгар покачал головой.
— Если бы меня влекла простота, я не влюбился бы в тебя, согласна? — Он снова указал на дверь. — Ты либо отвечай, либо уходи.
Китти отвернулась от него, шагнула к двери — и заперла ее. Потом снова повернулась к нему. В этот миг она заметила, что его лицо исказилось от боли — он, похоже, решил, что она уходит.
— Я подумала, что, если мы будем жить порознь, я перестану любить тебя и когда ты умрешь в следующий раз, то я не сломаюсь.
— Я тоже ломаюсь каждый раз, когда ты умираешь, — тихо сказал он.
Китти подошла к нему и положила обе ладони на его обнаженную грудь.
— Прости меня. Я решила, что смогу научиться жить отдельно от тебя, а потом перестану любить тебя, а потом… а потом, когда ты покинешь меня, мне будет не так больно.
— Ну и как получается? — Эдгар накрыл ее ладони своей.
— Никак не получается.
— То есть ты говоришь, что до сих пор любишь меня?
— Сам же знаешь, что люблю. И всегда любила. — Она взглянула ему в глаза и спросила: — Мы сможем вернуться к тому, что было раньше?
— Нет.
Вряд ли хоть когда-то за всю свою жизнь она была так сильно обескуражена. Почти все время, которое они прожили порознь, он пытался убедить ее вернуться к нему, а сейчас, когда она пришла к нему и сказала, что он был прав, Эдгар отвергал ее. Китти подалась назад, но он не выпустил ее рук.
Напротив, свободной рукой он обнял ее, а второй прижал чуть ниже талии.
На его лице медленно появилась та уверенная улыбка, с которой он ходил много лет, и он сказал:
— Я не хочу возвращаться к прежнему.
— Но…
— Кит, поклянись мне, — перебил он, — поклянись, что никогда больше меня не бросишь.
— Никогда, — прошептала она.
— И когда я в следующий раз попрошу тебя выйти за меня замуж, ты скажешь «да».
— Эдгар…
Китти осторожно начала высвобождаться из объятий и пятиться назад.
Поначалу Эдгар почти выпустил ее. Но потом снова притиснул к себе и приподнял.
— Говори! — потребовал он. — Я уже одиннадцать лет жду, когда же ты скажешь «да».
— Эдгар, я не гожусь в жены.
— Чушь собачья. — Он аккуратно поставил ее на пол. — Да, Кит, именно так. Я не собираюсь допустить, чтобы кто-нибудь из нас сломался окончательно, когда мы можем и
Она обхватила его обеими руками за шею.
— Ты не оставляешь мне выбора?
— Когда я попрошу тебя выйти за меня замуж, ты скажешь «да», — повторил Эдгар.
— Сомневаюсь, что здесь найдется подходящая церковь…
— Выходи за меня замуж. — Он почти касался ее губ своими, но, когда она попыталась поцеловать его, чтобы отвлечь его и прервать спор, отвернулся и нежно прошептал: — Кит, просто скажи «да».
— Да, — уступила она.
Эдгар приник к ее губам, легко поднял ее, сделал несколько шагов и, опустив ее на кровать, начал быстро расстегивать ее одежду. Когда он чуть отстранился и подсунул руки ей под спину, она предложила:
— Я могла бы просто задрать…
— Нет. Я очень долго был без тебя. Сейчас я хочу видеть тебя и ощущать. — Он спустил платье с ее плеч до пояса. И тут же, умелыми неторопливыми движениями, от которых она столько раз теряла голову, принялся расшнуровывать ее корсет, одновременно лаская ее и покрывая поцелуями обнажившуюся кожу.
