но нужен навык и терпение.
С терпением у Санька пока было трудно. То есть не с тем, чтобы учиться, а с тем, чтобы сидеть неподвижно несколько часов, ничего ровным счетом не делая, только наблюдая за одним сектором.
На Закрытой территории «Умирающая Земля», скорее всего, тоже имелась учебка, как в Валхалле или в Техномире, но на обучение времени не оставалось. Завтра – это завтра.
– Ништо. Мы тебя прикроем, – угадав его сомнения, пообещала Любка. – Ну, за Игру, Сашка! Чтоб мы ее, а не она нас! Так, Киря?
– Чисто в десятку, Белочка! Выпьем!
Глава тридцать четвертая
Свободная территория и Закрытая территория Игровой зоны «Умирающая Земля». Александр Первенцев. Экипировка
Проснулся Санёк дома. Но не у себя, а у Любки. Что было вчера – не помнил. То есть помнил, но не дальше пьянки в «Мутике». Сама Любка в постели отсутствовала. Осмыслить, хорошо это или плохо, Санёк был не в состоянии. Голова – как тыква. Тыква, по которой лупили бейсбольной битой. И продолжают лупить.
Санёк сползал в санузел. Убедился, что санузел – чисто женский. Всё розовое и голубенькое. Море шампуней, кремов, косметики и прочей лабуды.
В прошлый свой визит в Любкин «будуар» он на эту «розовость» не обратил внимания. Да и пофиг дым.
Санёк влез под душ, надеясь, что тот его немного оживит. Помогло лишь отчасти. Вытерся, вернулся в комнату и только теперь узрел на прикроватной тумбочке стакан, прикрытый бумажкой с надписью «лекарство».
Выпил. Подействовало через пару минут. Быстро и кардинально. Санёк вновь ощутил себя человеком.
И начал осматриваться.
Квартира у Любки была по размеру и планировке почти такая же, как у него. Сейф вообще – один в один. Немного тесновато, потому что шкафов было аж четыре, но куда более обжито и уютно. Пушистый ковер на полу. На стенах – настоящие картины. Маслом. На одной – пылающий закат над незнакомым городом, на другой – любовная сцена, прописанная детально, но не порнушно. Потому что очень красиво. На третьей – зеленое травяное море, по которому шел рысью роскошный вороной жеребец с наездницей, удивительно похожей на Любку. Но не Любкой, тем не менее.
Немного выпадал из общего дизайна здоровенный оружейный шкаф, запертый на замок. Впрочем, в изголовье кровати, самой обычной, без изысков, висел небольшой пистолет-пулемет «Ингрем».
Санёк проверил его. «Ингрем» оказался заряжен, и даже патрон дослан. И на Свободной территории Любка Белая оставалась игроком.
Санёк отправился на кухню. Там его тоже ждала записка. «Ешь, что найдешь. Буду к десяти тридцати». Часы над холодильником показывали без четверти девять.
Нашлось достаточно. Белый и черный хлеб, фрукты, яйца, масло, колбаса, полсковородки жареной картошки с луком. Санёк поджарил яичницу с колбасой, замешал с картошкой, посыпал сверху мелко нарезанным зеленым лучком, поперчил и слопал в одно жало. У него всегда по утрам был хороший аппетит. Сварил кофе… И тут пришла Любка.
– О, мой герой в новых труселях!
– Сейчас оденусь, – пробормотал смущенный Санёк.
– Да сиди уж! – Любка устроилась напротив, налила себе кофе, добавила сливок. – Планы такие, игрок, – сказала она. – Сначала – экипировка. У тебя как с деньгами?
– Неплохо, – скромно ответил Санёк.
– Тогда проще. Кредит не понадобится. Сходим на Игровую территорию, купим всё необходимое. Пристреляем оружие. Заодно гляну, как ты с ним управляешься. Потом – обед, инструктаж и заход в Игру. Вопросы?
– Без.
– Тогда допивай и одевайся.
– Это Клещ, – сообщила Любка, кивнув в сторону продавца. – Самый жадный торговец на территории.
«Самый жадный торговец» глянул мельком и вернулся к основному занятию: разборке чего-то крупнокалиберного.
– Начнем с экипировки, – заявила Любка. – Это всё – стандартное. На обуви не экономь.
– Я вообще не экономный, – усмехнулся Санёк. И занялся гардеробом. – Ну как? – спросил он через четверть часа.
Любка прищурилась:
– Нормально. Клан не опозоришь. Издали. Теперь давай-ка делом займемся. Пистолет какой предпочитаешь, Саня?
Санёк оглядел полки:
– Я из «макара» стрелял, – сообщил он. – Еще из ТТ…
Любка покривилась, но кивнула:
– Пусть будет «макар». У него останавливающее хорошее. Что-то потяжелее тебе с непривычки трудно будет. Четыреста пятьдесят, да?
