– Я положительно удивлен, что вы до сих пор употребляете слово «невозможно», – строго выговорил он. – Я – тот, кто я есть, и я – ни много ни мало – явился вам лично, чтобы предложить поступить к себе на службу.
– Если вы знаете обо мне так много, – ответила она, – то вы наверняка в курсе: я больше не служу богам. С меня хватит.
– Я знаю, что вы больше не служите богам, которые не в состоянии защитить своих последователей, которые не исполняют обещаний.
И он провел кончиками пальцев по ее подбородку, а она не сумела отодвинуться.
– Мою валькирию никто не заставит бросить своего возлюбленного. На мою валькирию не посмеет посягнуть никто из избранных.
У Мэй перехватило дыхание.
– Вы знаете, кто это был? Затем она задала вопрос, который мучил ее более всего:
– Вы знаете, что это было за существо? Или это все-таки избранный?
– Естественно, знаю. В смысле меня там не было. Нет, я не знаю, кто конкретно это сделал. Но он был явно уровня избранного. А вы сами думали, кто?
– Не знаю, – вздохнула она. – Я просто опасалась, что был… не человек.
Он усмехнулся и убрал руку от ее лица:
– Тогда вам нечего опасаться. Во всяком случае, именно этого опасаться не стоит. Сущности низшего уровня – демоны, духи – не имеют обыкновения приставать к человеческим женщинам. А боги не стали бы прибегать к таким трюкам – слишком хлопотно. Моя дорогая, насильник был человеком, и я помогу найти его.
– Я же сказала – я не имею больше дел с богами.
– А я сообщил вам, что вы не имеете больше дел с богами-неудачниками, богами, которые не могут защитить своих слуг и морочат людям голову. Не то что я – посмотрите, я сижу перед вами, разговариваю, четко обозначаю, чего хочу. Никаких игр, никаких мутных видений.
– Но вы же всегда просите чего-то взамен, – сказала она. – Вы предлагаете мне помощь, а чего вы хотите за нее? Что значит – быть вашей валькирией? Вы предлагаете мне пожизненное рабство?
Он покачал головой:
– Ну что вы. Это было бы слишком скучно и для вас, и для меня. А потом, срок длиною в жизнь – точно не для меня, я не умею так долго поддерживать внимание. Мне просто нужен кто-то для ведения моих земных дел на время, пока я не отыщу того, кто напал на вас.
– Всего-то? Что-то подсказывает мне, что у вас нет причин спешить с расследованием – ведь если вы отыщете парня, я буду свободна!
– Это не так! – заявил он. – Я очень заинтересован в том, чтобы отыскать того человека – точнее, узнать, кому он служит. Я должен познакомиться с игроками и знать, на что они способны, – потому что хочу выиграть в данной игре. Как я уже сказал, я не такой бог, как они. Я все говорю прямо. Если я исполню свое обещание, я уверен: вы продолжите со мной сотрудничать на добровольных началах. Честно говоря, такой исход дела более приятен моему сердцу, чем хитроумная сделка, обрекающая вас на пожизненное рабство.
Мэй некоторое время сидела и смотрела на него. А потом встрепенулась: да о чем тут думать?
– Нет! Слышите – нет! Я уехала не за тем, чтобы снова попасть в какую-то потустороннюю историю!
Он постучал ей по ямочке между ключицами:
– Тогда почему вы по-прежнему носите амулет? Вы, конечно, хотели уехать, но в глубине души вы знаете: от этого нельзя убежать. И тут вы правы. Поэтому – присоединяйтесь к тем, за кем останется победа. Помогите мне вернуть то, чего меня лишили, а я помогу вам найти насильника. Поверьте, вдвоем мы заставим его пожалеть о том, что он родился на свет. И пожалуйста, Мэй, не делай вид, что ты не хочешь мести. Я наблюдал, с каким удовольствием ты покарала тех, кто мучил и унижал других. Ты и слезинки не проронила по хозяину салона в Аркадии. Я даже представить себе не могу, насколько тебе хочется отомстить тому, кто посмел поднять руку на тебя.
Он был прав. Вот что привело Мэй в бешенство. Она заявила Джастину, что хочет оставить все позади, даже расследование, но в глубине ее души полыхало гневное пламя. Ей хотелось найти и наказать того оборотня или призрака! Отомстить за причиненную боль. А теперь появился незнакомец, точнее, бог, который говорит, что поможет ей отомстить в обмен на службу. Но Джастин ее предупреждал, что божества никогда не поступают бескорыстно. А еще он добавил, что ей от сверхъестественных сил не убежать. А если и впрямь настал роковой момент? Может, ей стоит отвернуться от фантомов, видений и снов? Объединить усилия с тем, кто действительно способен на реальные действия?
– У вас что-то с руками, преторианка?
Мэй вздрогнула. Оказывается, она погрузилась в размышления и не заметила, что усиленно растирает ладони. Они покалывали и, похоже, онемели. Мэй вскинула голову и посмотрела в желтые глаза незнакомца:
– Ты утверждаешь, что являешься кем-то особенным – не таким богом, как все остальные. Тогда назови мне свое имя. Или я должна заслужить это знание, подобно другим избранным?
– Вовсе нет, – отозвался он. – Я не собираюсь отступать от своего слова. Я – Локи. – И он протянул ей руку. – Очень приятно познакомиться с тобой, Мэй Коскинен, – произнес он.
