и выдавил:
– Сейчас стошнит… дай что-нибудь…
Ни мисок, ни ведерок для мусора в комнате не было, поэтому Мэй схватила то, что попалось под руку – шляпу, которую подарил Карл. Джастин наклонился над ней, тело его сотрясали сухие рвотные спазмы. Мэй метнулась в ванную и вернулась со стаканом воды. Желудок его наконец успокоился, он жадно схватил стакан, но сделал лишь пару глотков. Потом вернул посудину Мэй и завалился на кровать. Мэй знала, что делать с полученными в бою ранениями, но не с болезнями – и тем более с последствиями превращения человека в ворона.
– Что это было? – спросила она, приглаживая мокрые от пота волосы Джастина.
Температура, кстати, поднималась. Лихорадочно блестя глазами, он смотрел сквозь нее и бормотал:
– Божественное прикосновение… и отключение стрима. Но ведь у них не получится, правда? Там же избыточность – стрим не может просто так отрубиться… А бог, он знает, что делать!
Мэй с трудом влила в рот Джастина немного воды, и он провалился в тяжелый сон. Затем Мэй смочила водой полотенце и стала аккуратно протирать его лицо. Голова его покоилась у нее на коленях, а она беспомощно оглядывалась: куда запропастились эти вороны? В самый ответственный момент – как сквозь землю провалились! А если им угодно с Джастином болтать, они тут как тут!
– Может, влезете мне в голову? И объясните, что здесь творится? – в отчаянии сказала она.
Ей не ответили. Значит, она не сподобилась ответов от божественных сущностей. У нее есть лишь кинжал с янтарной рукояткой – но, нет, она ни за что не воспользуется им сейчас: вдруг провалишься в транс, а Джастину потребуется помощь? К тому же он ее предупреждал, что за помощь богов всегда нужно платить. Он это имел в виду? Но Мэй всегда казалось, что речь идет о плате метафизического характера, а не о чем-то настолько конкретном, как лихорадка и рвота.
Лоб Джастина оставался горячим, но дыхание выровнялось, и Мэй надеялась, что крепкий сон поможет ему одолеть неведомый недуг. Спустя час в дверь постучали. Мэй осторожно переложила Джастина на кровать, встала и впустила в комнату Лусиана. Тот передал ей тарелку с едой и охнул при виде Джастина:
– Он и впрямь болен! Я думал, может…
– Думал – что? – спросила Мэй, потому что он резко замолчал.
– Не важно, – произнес Лусиан. – Помощь нужна? Доктор, к примеру?
Мэй поставила тарелку на столик и вручила Лусиану шляпу, в которую вытошнило Джастина.
– Выброси это, – отчеканила она. – И извинись перед Карлом.
Лусиан поморщился и выставил шляпу в коридор.
– Будет сделано. Что-нибудь еще? Могу я быть как-то полезен? Тебя здесь, по сути, заперли, но, если честно, лучше сидеть здесь, чем ходить в жутком коконе из тысячи платков!
В голосе его звучало искреннее беспокойство, и Мэй осенило: а ведь он думал, что Джастин притворился больным, чтобы остаться с ней наедине с вполне понятными целями.
«Надо же, я была с ним холодна, а он до сих пор не отступился. Как мне объясниться, чтобы он понял?»
Внезапно Мэй посетила мысль, донельзя удивившая ее саму:
«А нужно ли мне объясняться?»
Мэй никогда не нравились игры, в которые с неизменным удовольствием играли девушки ее касты и социального положения. Повзрослев, она не изменила себе, и ее отношения с мужчинами оставались совершенно безыскусными: она бросала партнеров, если охладевала к ним, и не водила никого за нос ради собственной выгоды или амбиций. Джастин велел молчать насчет племянницы, но теперь Мэй сомневалась, что это хорошая идея. Наверняка все можно объяснить, не вдаваясь в сверхъестественные подробности.
– А женщинам в Аркадии живется нелегко, – произнесла она, подбирая каждое слово. – Мне повезло, что я родилась в РОСА. Мне безумно жаль тех, кто вырос здесь, – они-то не знают, что можно жить иначе. Кстати, я слышала… – проговорила Мэй и умолкла. Она даже отвернулась, притворившись, что слишком расстроена, но после паузы продолжила: – В Аркадии вроде бы похищают девочек и женщин, причем не только из провинций, но из РОСА! Как ты полагаешь, здесь есть доля истины?
– Мой опыт свидетельствует, что люди способны на любую пакость, – мрачно ответил он. – В принципе все возможно. Однако если это и случается с нашими гражданами, то не очень часто. Наша граница надежно охраняется. Местным не так-то просто проникнуть на нашу территорию и захватить наших женщин.
«Вот только касты их отдают совершенно добровольно», – тоскливо подумала Мэй, а вслух она сказала:
– «Не очень часто»… это тоже никуда не годится! По-моему, их обычаи самые что ни на есть варварские. Ты можешь что-нибудь предпринять, чтобы вернуть джемманских девочек?
– Но каким образом? – задал встречный вопрос Лусиан.
