властей и их представителей во внутренние дела России. Кроме того, нам прекрасно известно, что правительство Его Величества и не собиралось выполнять ни одного договора заключенного с Россией. Вам нужна только кровь русских солдат, пролитая в войне России и Германии, абсолютно ненужной ни той ни другой стороне. Нам прекрасно известна роль британских спецслужб и британской дипломатии в развязывании этой мировой бойни.
— Это неправда! — воскликнул Бьюкенен, — правительство Его Величества короля Георга V не развязывало этой войны, и никогда не вмешивалось во внутренние дела своих союзников по Антанте…
Я опять открыл папку с документами — при этом Бьюкенен побледнел — и достал оттуда очередную бумагу. В ней была законспектирована беседа господина Бьюкенена с министром-председателем Керенским, в ходе которой посол настаивал на введении в Петрограде военного положения и требовал провести репрессии в отношении большевиков. В противном случае Бьюкенен угрожал прекращением английских военных поставок. Кроме того господин посол настаивал на введении на фронте смертной казни.
Тут же был лист с показаниями бывшего министра-председателя о том, как накануне передачи власти от Временного Правительства Керенского правительству большевиков, Бьюкенен потребовал от главы Временного правительства арестовать всех лидеров большевиков.
А чтобы окончательно добить британца, я из отдельного конверта достал фотографии и протоколы допроса командиров подводных лодок Е-19 капитан-лейтенанта Кроми, Е-8 капитан-лейтенанта Гудхарда и С-26 лейтенанта Дауни. Френсис Кроми — не только английский моряк, но и кадровый разведчик, подробно рассказывал о том, какое поручение он получил лично от посла Бьюкенена, и как провалилась операция бригады королевских субмарин против кораблей эскадры адмирала Ларионова. Показания капитан-лейтенанта Гудхарда и лейтенанта Дауни лишь подтверждали сведения, предоставленные их командиром.
По приказу британского посла, британские военные моряки попытались предпринять враждебные действия в отношении русских кораблей. И не их вина, что у них ничего не получилось. Казус белли в чистом виде. Часто войны объявлялись и по менее значительному поводу.
Внимательно изучив эти документы, Бьюкенен вернул мне их, не сказав ни слова. Да и что ему было сказать в ответ?
Я вручил ноты протеста английскому и французскому послам, и добавил к ним требование советского правительства предоставить ответ в течение одних суток. Если же правительства Британии и Франции откажутся дать заверения в том, что они больше не будут вмешиваться во внутренние дела России, советское правительство будет вынуждено разорвать с ними дипломатические отношения.
Послы положили ноты в свои папки, и молча покинули мой кабинет…
Часть 2
Пост сдал — пост принял
Любое путешествие рано или поздно заканчивается. Вот и закончилось мое путешествие за так и не состоявшимися вождями Белого движения. Почему не состоявшимися? Да потому, что, как я понял, никто из Быховских сидельцев теперь и не думает воевать против большевиков. Даже Корнилов, хотя, вот относительно него у меня все же остаются большие сомнения. Уж больно он самолюбив, местами до неадекватности. Да и современники отмечали за ним недостаток стратегического мышления и дальновидности при избытке лишней храбрости и позерства. Фраза из "Хождения по мукам" Толстого, — "Не кланяемся господа пулям, не кланяемся!" — она ведь тоже не с неба упала. Он весь такой. И еще неизвестно, какая шлея попадет ему под хвост, и что он вдруг надумает отмочить. Надо подсказать ребятам из ведомства Феликса Эдмундовича, чтобы они тщательнее присматривали за Лавром Георгиевичем. И если тот начнет какие-либо шашни с нашими оппонентами, то конечно будет жаль, но только он сам будет виноват в случившемся несчастье…
А вообще наша поездка была весьма полезной и познавательной. Правда, Михаилу Дмитриевичу Бонч-Бруевичу пришлось остался в Могилеве в Ставке Главковерха. Он должен войти в курс всех дел, и быть готовым к приезду Фрунзе, чтобы помочь ему на первых порах. Похоже, что Сталин решил сместить Духонина с поста Главнокомандующего. Он все же больше штабник, чем стратег, да и к тому же генерал больно слаб характером, и подвержен сторонним влияниям. Пусть преподает в Академии Генерального штаба. Это все же лучше, чем быть поднятым на штыки озверелых солдат на перроне вокзала в Могилеве.
Отдельный плюс от этой поездки заключался в том, что я сумел найти общий язык для разговора с господами генералами. Да и это было не так сложно сделать. Ну, не были они законченными подонками, подобно Троцкому и его банде. Люди, как люди, только потерявшие одномоментно все жизненные ценности.
Деникин и Марков, увидев наши бронетранспортеры, засыпали меня вопросами, живо интересуясь их возможностями и способами применения нашей техники во фронтовых условиях.
— Господа, — прервал я поток генеральского любопытства, — Ни одна, даже самая превосходная техника сама по себе войн не выигрывает. Войны
