– Послушай, Стена – единственная иммиграционная политика, которая нужна Роксу, – ответил я.
– Да, конечно, она держит копов подальше, не так ли?
– Эй, – закричал я в ответ, – если бы один из твоих тупых джамперов не встрял и не начал крушить всех, то да, Стена бы не пропустила их внутрь.
– Ты мешок с дерьмом, губернатор.
Дург, стоявший рядом с Блезом, вдруг насторожился. Я знал, он ожидал, что я сделаю что-нибудь в ответ на явную грубость Блеза.
Но я был полон. Я был полон видением. Видением пространства, сном о темных местах и гулких комнатах. Сны внутри меня тянулись…
Глубокий грохот прервал наш спор. Блез закричал, Кафка защелкал, они все до одного кричали. Я и сам испугался себя.
Все административное здание содрогнулось. Я услышал звон бьющегося стекла и увидел, как качаются ветхие здания на той стороне двора. Завеса пыли мчалась через внутренний двор, хотя не было никакого ветра. Мое чувство расширения укрепилось и стало полным.
Все закончилось. Повисшая тишина оглушала.
Я знал. Я знал даже, когда дрожь стихла и побелка перестала сыпаться с потолка, а Блез, Кафка и остальные поднялись с пола.
– Что это было? – Все они были растеряны и напуганы. Блез думал, что это очередная атака.
Я посмотрел на них и спокойно сказал:
– Это был сон.
Они просто глядели на меня.
– Идите в западное крыло, – сказал я им. – В подвал. Вы увидите. Идите все. Оставьте меня одного. Я устал и голоден.
Они вытаращились на меня. Блез решил, что я наконец-то сошел с ума, Кафка недоумевал, Арахис глядел доверчиво.
– Давайте, – снова сказал я им. – Потом вернетесь и расскажете, что видели.
Их не было около часа. Я последовал за ними, читая их мысли. Они вернулись притихшие, все до одного. Блез рассматривал меня с удивлением и примесью – легкой примесью – страха. И кто знает, о чем думал Дург.
Я пристально посмотрел на образы в их головах и захихикал. Они были великолепны, мои пещеры. Стены гладкого и рифленого камня, струящегося от высокого потолка до далекого пола, сверкание снежных кристаллов кальцита, глубокие каверны с ревущей водой, скрытые места, где бродили твари из снов.
Другой мир. Земля джокеров. Я засмеялся.
Внук Тахиона закрыл свои мысли, так что я почти ничего не слышал. Только отзвуки эмоций просачивались наружу. Он спросил меня – зная ответ, – видел ли я пещеры в их головах.
Я ответил, что видел.
Тогда он задал мне вопрос, который на самом деле не хотел задавать, так боялся уже известного ему ответа.
– Ты создал их?
Я был слишком истощен для чего бы то ни было, кроме честности.
– Думаю, да, Блез, – признал я. – Я не уверен, но я мечтал о них. И… есть еще много чего, о чем я мечтаю. Я не контролирую это. Я не знаю, что это.
Блез коротко кивнул, будто отсалютовал мне. Замешательство пробивалось сквозь его ментальную защиту. Он развернулся и без единого слова покинул зал.
– Ты не мыслишь масштабно, – сказал мне пингвин. Ну, мне сложно было судить.
– Это невозможно, – прошептал Кафка. – Я видел это, но это невозможно. Эллис – просто старое корыто, балласт. Он даже не настоящий остров.
– Идеальное место для фантазии, не так ли? – ответил я. Я хотел засмеяться, но не мог.
Уолтер Йон Уильямс
Выходят слуги ночи на добычу[6]
I
Темнота скрыла улицу под своей маской. Те, кто шел в джокертаунской ночи, носили собственные маски: некоторые – настоящие, некоторые – нет. В темноте или в холодном неестественном неоновом свете, льющемся из увеселительных заведений Джокертауна и его бутиков, было возможно поверить, что никто, никто вообще не был тем, чем казался.
Сама тьма катилась по пустынным тротуарам, поглощая тепло и свет. Охотясь…
Оборотень лежал на пороге, истекая кровью. Его маска Лайзы Миннелли валялась, раздавленная, в его ногах. Его оливковая кожа была полосатой, как зебра, с красным пигментом, хаотично разбросанными пятнами цвета портвейна. Один его глаз закатился, два других остекленели.
– Эй. – Темнота раскрылась, явив взору внушительно выглядящего темнокожего мужчину по прозвищу Нет-Шансов. Он был одет в черный кожаный тренч от Пьера Кардена, который сочетался с кожаным беретом, свитером Перри Эллис, парой дюжин золотых цепей, двухсотдолларовыми туфлями с узкими носами и очками в золотой оправе. Рука сжимала зелено-черно-золотой кожаный кулон в форме Африканского континента. – Эй. – Человек осторожно
