Кройд, хрипя, прошел к парапету и прыгнул в ночное небо. Шэд завернулся в темноту, затем заглянул в одно из окон.
«Ирисы» Ван Гога стояли на освещенной части пентхауса, содрогаясь от рева тяжелого металла из восьмифутовых колонок. Нельсон Диксон, новый владелец картины, с важным видом расхаживал по большому столу для заседаний. На ногах его красовались туфли ручной работы стоимостью две тысячи долларов. Джокеры, включая Кафку, бродили вокруг стола, стараясь не смешиваться с толпой подростков, вероятно, джамперов. Мускулистая лысая женщина стояла в углу и смотрела на всех с выражением холодного презрения на лице. Рядом с ней Шэд увидел адвоката Сен-Джона Лэтхема. Шэд спросил себя, мог бы Лэтхем тоже быть жертвой джамперов, но отмел эту мысль – ни одни джампер не смог бы подражать этим ледяным манерам. Шэд также узнал известного нью-йоркского финансиста, спекулянта с Уолл-стрит, куратора музея «Метрополитен» и кое-кого из старой администрации Рейгана, не нашедшей дела при новом президенте. Затем вошли Блез с Тахионом, и мальчишка вспрыгнул на стол к Нельсону Диксону, и они ударили ладонью о ладонь. Тахион рухнул в кресло и, кажется, снова отключился.
Интересное начало встречи.
Шэд сделал несколько снимков карманной камерой и пожалел, что у него нет подслушивающего оборудования.
Лысая женщина вышла вперед и призвала всех к порядку. Музыка стихла. Люди заговорили. Раздали папки с бумагами. На столе появились блюда с восторгом и кокаином. Шэду стало интересно, где же Констанс Лэффлер. Новый глава Всемирных игр и развлечений должна была присутствовать на такой встрече.
Собрание длилось несколько часов. Никто и не подумал посмотреть в окно и удивиться, что за клок темноты заглядывает в него.
Когда встреча подошла к концу, Шэд попытался решить, за кем же ему следовать: за Тахионом или Ван Гогом. Картина привлекала его больше, он хотел увидеть, где она хранится. Он проследил ее путь до того же самого склада в Джокертауне.
Проклятье. Но все же это был неплохой старт. Все, что ему оставалось делать, следить за причастными к этому людьми. Соединять точки.
Делать то же, что и всегда.
Этой же ночью он проскользнул в номер Шелли, чтобы посмотреть, что одноглазая девочка положила на комод. Он вскрыл замок и тихо просочился внутрь, обернулся в темноту. Шелли тихо спала на постели. Шэд подошел к стене и заглянул на верх комода.
Во рту у него пересохло.
Это был глаз. И ладонь одноглазой девчонки. Глаз смотрел вниз, на спящую Шелли. Шэд, очевидно, не привлек его внимания.
Он поспешил убраться оттуда.
На следующее утро, следуя инструкциям, Шелли подвязала штору углом, что означало «да».
Джамперы приехали и забрали ее.
Две ночи спустя Кройд получил последнюю плату деньгами и жуками. Они собрали большое досье, следя за каждым человеком и каждой машиной, которые могли быть связаны с джамперской схемой. Все это сопровождалось фотоснимками. Папки Шэда распухли от данных.
Тахион, Сент-Джон Лэтхем, куратор музея «Метрополитен», финансист. Шэд побывал в квартире каждого, но не нашел ничего особенного. Нельсон Диксон. Вероятно, Конни Леффлер. Может, даже Дональд Трамп, кто мог бы поручиться? Трамп в последнее время сильно изменился. Черт, он дал отставку собственной жене. Нельсон Диксон тоже уволил множество людей, включая и всех работников службы безопасности. Шэд мог поспорить, новые люди также были частью схемы.
И это не были джамперы, захватившие их тела, понял Шэд. Пятнадцатилетние уличные панки просто не могли осуществить такую сложную комбинацию. Джамперы были просто отмычкой. Шэд предположил, что новые обитатели тел, вероятно, были джокерами-интеллектуалами с острова Эллис, людьми, которые могли бы стать Нельсонами Диксонами или Дональдами Трампами, если б дикая карта не сыграла против них.
Сколько миллионов долларов стекалось в этот склад? А также оружия, купленного на конвертированные облигации на предъявителя, медицинского оборудования из клиники Джокертауна, наркотиков от Белоснежных мальчиков, картин из коллекции «Метрополитена»?
Вопрос был в том, как вскрыть это все. Обычно он внедрялся в схему, а потом натравливал плохих парней друг на друга. Но это все было слишком масштабно. А внедрение могло обернуться сложностями. Он не был джампером, не был джокером, не был Белоснежным мальчиком, и он точно не был тем, чем была лысая женщина.
На третью ночь он последовал за Тахионом на склад. Внутрь «Сааб» не попал, у открытой двери гаража стоял армейский грузовик. Блез и Тахион на несколько минут зашли внутрь, а потом «Сааб» и грузовик отправились на пирс в Нижнем Вест-Сайде.
Шэд вспомнил, как он, будучи мистером Замогильным, дрался с потерявшим разум Крейдом-альбиносом и полупрозрачным Соплей. Похоже, пирс с тех пор не знал компании лучше.
Он скользнул через ограждение пирса и пошел назад по нижней его части. Голова его висела над водой. Он остановился, когда услышал визг тормозов грузовика, хлопанье дверей и гул голосов. Вода рядом с пирсом начала пузыриться. Шэд занервничал и обернулся во тьму. Нечто всплыло на поверхность: вода Гудзона стекала со студенистых боков. Рот Шэда пересох, когда он увидел выпуклые глаза, расположенные на макушке, словно у лягушки-быка, и слегка косой рот. Он привык к джокерам, но подобного он еще не встречал.
– Поспешим, – сказало существо. – Меня ждет обед.
