– Дай ей время, – посоветовала Абеке.
– Где она? – спросил Конор.
Роллан быстро взглянул в небо:
– Где и всегда – летает вокруг. Ей нравится, когда я позволяю ей делать то, что ей самой хочется. Это вызывает уважение.
– Может быть, она злится, потому что ты не стал Зеленой Мантией? – предположил Конор.
– Нет, – покачал головой Роллан. – Думаю, она понимает. Только не подумайте: вас троих я уважаю за то, что вы ими стали. Правда. Особенно тебя, Абеке. Тебе через столько пришлось пройти. Но я просто еще не уверен, для меня ли это – официальная присяга и все такое. Я никуда не ухожу. Я буду помогать. И кто знает, может быть, со временем тоже надену такой костюм.
– Теперь, после того как мы вернулись сюда, что дальше? – спросила Мейлин.
– Думаю, будем тренироваться, – сказал Конор. – Постараемся быть достойными наших животных. И мы обязательно найдем остальные талисманы. По крайней мере, мой план таков.
– А тебе на днях не снилось что-нибудь эдакое о новых животных? – осторожно спросил Роллан.
Посмотрев на свою татуировку, Конор отвернулся и уставился куда-то вдаль:
– Думаю, мы заслужили небольшой отдых.
– Ты не ответил на мой вопрос, – не отступал Роллан.
Конор опустил глаза.
– Хорошо. Я еще не говорил об этом ни Олвану, ни Ленори, хотя она выжидающе на меня посмотрела сегодня утром. Не хотел никого волновать и портить наше время отдыха, но уже несколько дней… меня мучают кошмары про кабана.
19
Возвращение
За океанами, на краю Эрдаса, под темным, непроглядным небом, теплый дождь оросил большой земляной холм в бесплодной прерии. Сверкающие нити молний разрезали зигзагами ночь, ярко освещая завесу из облаков. В перекатывающихся вспышках грохот и раскаты грома заглушали стук дождевых капель.
Обжигающие всполохи света осветили сотни вомбатов, может быть, тысячи, копающихся по краю грязного холма. Они были похожи на армию муравьев, строящих свой муравейник. Несмотря на яростный шторм, вомбаты поспешно рыли ходы кровоточащими лапами.
Между ними прохаживалась одинокая фигура, наблюдающая за тем, как зверьки копают в мерцающем свете молний. Они были близко. Он мог их чувствовать.
В одной руке он держал грубый, тяжелый ключ, с вырезанными мордами животных. Как было предсказано, его наконец-то доставили. Сегодня ночью наступит кульминация долгих лет работы.
Его волосы встали дыбом на шее, на руках. Воздух гудел. Человек сделал несколько шаркающих шагов, затем низко нагнулся, вставил ключ и зажал руками уши.
Молния ударила в небольшую каменную крышку, подбросив вомбатов в воздух. Гром прозвучал оглушительно даже при том, что уши были закрыты. Человек почувствовал удар из-под земли. Мышцы ног свела судорога, но толчок не повалил его.
Следующая электрическая вспышка высветила дюжину мертвых вомбатов слева от него. Другие продолжали копать, как заведенные. Обычно животные так себя не вели, но это и не были обычные вомбаты. Они были загипнотизированы тем,
Он также чувствовал это присутствие, но его преданность была иного рода. По крайней мере, так он себе говорил. Человек поднял ключ и выпрямился, шторм продолжал неистовствовать. Человек ходил вокруг насыпи туда-сюда, и с каждым шагом все больше грязи налипало на ноги.
Наконец с очередной вспышкой он увидел, что вомбаты бросили работу и столпились с одной стороны холма. Человек заторопился туда. Когда он подошел, ему уже не требовались молнии, чтобы указывать дорогу. Ключ казался намагниченным, его тянула вперед невидимая сила.
Резкая новая вспышка молний высветила отверстие в стенке холма. Вомбаты с благоговейным видом попятились. Человек быстро вошел в проем, рухнул на колени и распростерся ниц на земле. На него как из ведра полил дождь.
Задержав дыхание, человек вставил ключ в свежую, запачканную глиной замочную скважину. Что-то загрохотало, но это уже был не гром. Снизу все затряслось. Человек почувствовал это прежде, чем услышал, но вскоре шум превратился в громкий рев.
Следующая слепящая вспышка осветила разрушающуюся часть холма, откуда поднялась огромная змееподобная фигура, раскрывая капюшон и выбрасывая в воздух язык.
Неуверенный, останется ли он жить или умрет, человек поклонился. Если пришло его время, то, по крайней мере, цель свою он выполнил. Он хорошо послужил королю. Гератон был освобожден.
