остальные. Через минуту на поляне остались лишь я и Сильва. Я устало сел на землю. Сильва присела рядом:
— Спасибо, Алекс.
— Не за что. Не люблю, когда мне угрожают. Что теперь делать с этой грудой мяса. Придётся закапывать.
— Пойдём к шалашу. Все уберут без тебя. У них были кошки, это их обязанность.
— Пойдём, — кивнул я, — нужно срочно оказать себе помощь. Не хорошо мне.
— Ты бился как настоящий воин.
— Ага, и есть вероятность, что сдохну как настоящий герой. Руку вообще не чувствую.
Поднявшись, пошёл к своему рюкзаку. Как же неудобно доставать одной рукой вещи из него. С трудом открыл аптечку и сделал себе уколы от воспаления и болевого шока. Нашёл нож и с трудом сделал себе лубок. Приматывая руку, чувствовал как трутся кости, но боли не было. Контролируя в истинном зрении, старался сложить их правильно. Хорошо, что боли нет, а то бы помер в лесу от болевого шока, и ни кто не хватиться. Закончив с рукой, пошёл к воде, умылся, насколько возможно, стер с себя кровь.
Сильва, как сторожевая собака, сидела около входа и щурилась на закат.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я подойдя и ложась рядом.
— Нормально. Мне не досталось противника, ты всех отвлёк на себя, — ответила Сильва, — я не знала, что ты знаешь наш язык.
— Я и не знаю.
— Но говорил со Старейшиной на нашем языке, впрочем, как и сейчас со мной, — усмехнулась Сильва. Точно, а я-то думаю, и что мне так неудобно говорить. Полиглот хренов, язык сломаю, голосовые связки порву и не замечу.
— Это я так, сам не знаю, как получилось. И как же тебя зовут на твоем языке? — Кошка внимательно посмотрела на меня и ответила:
— Меня зовут Сильва, — прищурилась и замурлыкала. Вот вредина. Я почесал ей за ушком. Силуэт Сильвы двоился:
— И долго ждать уборщиков? И так запах тяжелый, не хватает только падальщиков, а я никакой…
— Они скоро придут. Не беспокойся…
— Что-то мне совсем худо, — в голове все путалось, перед глазами поплыла картинка…
Очнулся я под вечер. Самочувствие было не важное, но получше чем до сна. Сильва лежала рядом со мной в изголовье. Я пошевелился, кошка тут же подняла на меня взгляд:
— С тобой все нормально?
— Замечательно, если не считать переломанную руку и боль в груди, — попытался я пошутить.
— Клан ждет.
— Чего, ждет?
— Тебя.
— И что им нужно?
— Я сейчас их позову, — Сильва тенью метнулась в ближайшие кусты. Быстро она восстановливается, не то что я.
На поляну стали выходить коты, потом кошки с котятами. Я с трудом встал. Впереди шел старый кот. Клан был небольшой, десяток, может чуть больше. В лучах заката они очень эффектно смотрелись, шерсть переливалась серебристыми блесками. Подойдя ко мне поближе, старый кот заговорил:
— Истинный Алекс. Стая 'Сумеречных котов' просит принять их в твой клан и готова дать клятву верности.
— Как тебя зовут, уважаемый?
— У меня нет имени, Истинный Алекс, — гордо ответил старый кот. Понятно, эту песню мы уже слышали. Хорошо, пойдем другим путем:
— Меня зовут Алекс, без всяких приставок 'Истинный'. Из клана я остался один, так что принимать особо некуда. Дома у меня пока нет. Я иду в храм древних на Пустоше, что будет потом, не знаю. И если вы не против, давайте отложим разговор до завтра. Я себя не очень хорошо чувствую.
Никто не пошевелился, внимательно глядя на меня. Это я не понятно объяснил или меня игнорируют?
— Хорошо. Имена вы должны заслужить. Тебя, — я указал на старого кота, — будут звать Старый. Я принимаю стаю 'Сумеречных котов' в свой клан… — тут я задумался, как бы себя покрасивей назвать, и не забыть потом название. Я русский, так и назову клан. И закончил — 'Русичей'.
— Я, кот Старый, присягаю Алексу на верность. Клянусь чтить и сохранять род 'Русичей' до конца своих дней. — По поляне пронёсся нестройный хор голосов котов и кошек повторяющих слова клятвы. И, что удивительно, я, непроизвольно перейдя на истинное зрение, увидел над поляной маленькое святящийся шар, к которому протянулись ниточки от каждого кота, кошки и котенка, в том числе и от меня. Вот это ничего себе! Клятвы-то тут не просто так даются. Интересная планетка и явления тут интересные. Неожиданно этот шарик вытянулся и вошел мне в солнечное сплетение. Затошнило.
— Старый, пусть все подождут где-нибудь в сторонке. Плохо мне. Бой тяжёлый был.
— Конечно. Набирайся сил. Мы будем охранять твой покой, — с достоинством проговорил Старый.
