симпатичный.
Зула с Лизой сидели в дальнем углу, за столом, практически спрятанным за барной стойкой. Отсюда девчат было плохо видно. На всю рекогносцировку ушло не более пяти секунд.
Сойдя со ступенек, я направился к барной стойке. Бармен, вернее, хозяин был невысоким, полненьким мужичком с бегающими глазами. Подойдя, я оперся о стойку.
— Чего изволите? — заученным голосом проговорил трактирщик.
— Здравствуйте, — поздоровался я, трактирщик удивленно поднял глаза, — я хотел бы поесть и переночевать. Это возможно?
— Конечно, возможно. Комнаты есть по 10 медяков, по полсеребрушки и за одну серебряную. Вы на какую сумму рассчитываете? — достаточно учтиво проговорил он, — за еду сегодня, и завтрак завтра — десять медяков.
— Понятно, — я подумал и решил, что чем дороже, тем лучше должны быть условия. Спать с клопами в обнимку не хотелось, поэтому сказал, — Давайте, уважаемый, по серебряной.
— На какой срок господин собирается остановиться? — во, как! Уже и господином стал.
— Не знаю, уважаемый, пока не найду проводника до Храма древних на Пустоши.
— О! Я могу подсказать нужным людям, что нужны их услуги. Вообще-то ватаги тут сколоченные и новичков не охотно берут. Но всё можно устроить, — сразу же высказал предложение трактирщик. Я вынул две монеты и положил на стойку:
— Давай на день, а там — посмотрим?
— Да-да, — ответил трактирщик, засуетившись, — садитесь, господин, сейчас подадут еду.
Я положил на стойку еще одну монету и, нагнувшись к хозяину, спросил в полголоса:
— А сколько будет стоить — просто сходить туда-сюда? Мне в ватагу не надо. Я разок сам схожу и все.
— А-а-а! Ну, это другой вопрос. Опасно ходить стало в развалины. Храмовики лютуют, бывает и со смертным исходом. Проводник сам назначает цену. Кто золотой возьмёт, а кто и два. Смотря, в какую часть развалин надо вам. Если близко к храму — подороже, если дальше — дешевле, а если в Дикий лес, то совсем другая цена. Не знаю, господин. Нужно с людьми говорить.
— Я спросил просто чтобы сориентироваться. И ещё, что это за мужики в чёрном, под лестницей сидят?
— Ох, господин. Проклятие на мою головы, — запричитал шёпотом трактирщик, — Это — пластуны. Почитай неделю уже тут. Кого-то ждут. Подальше от них держитесь. Пластуны странный народ, могут убить только за косой взгляд.
— Спасибо за предупреждение, — трактирщик закивал головой, и убежал в подсобку.
Я отошёл от стойки к столу, стоявшему около стены, на несколько столов впереди моих девчат и сел лицом к двери, рядом с Саймоном.
— Не возражаете, если я присяду с вами?
— Да, конечно, садитесь, места всем хватит, — ломали мы комедию.
Не люблю кого-то оставлять за спиной, но другие места были заняты, а посередине трактира сидеть не хотелось. Саймон мастерски выбрал место. Тут же сбоку подошла миловидная девица лет двадцати, с пышными формами. Я с интересом рассмотрел ее. Классная девочка, немного полноватая, а в остальном — очень даже ничего.
— Чего изволит господин? — голосок-то, что надо. Ох, кажется гормоны толпой устремились к голове… И это после активной ночи с Зулой!
— А что у вас есть? — между тем спросил я.
— Суп есть овощной и рыбный, жаркое, колбаски…
— Красавица, если ты будешь перечислять, я слюной захлебнусь, не дождавшись еды, — перебил я ее. Девица звонко рассмеялась, — как тебя звать-то?
— Млада, господин, — краснея, проговорила девица.
— Вот что, Млада, я целый день был в пути, неси на свое усмотрение.
— А что пить будете?
— А пить… Скажи, у вас есть молоко? — Млада удивлённо посмотрела на меня.
— Есть.
— А выпечка есть какая?
— Только утрешняя, тётка Лукерья с утра печёт. — Ну да, микроволновок тут нет. Ну, ладно, обойдёмся и холодной.
— А принеси мне сначала кувшинчик молочка, а то пить охота.
— Воины пьют пиво, когда хотят пить! — смутившись, сказала Млада.
— Ну, так-то — воины, а я так, путник. Давай, давай тащи! — улыбаясь, поторопил я ее.
Дивчина повернулась и, играя бёдрами, пошла на кухню, расположенную за барной стойкой.
— Саймон, как девчонки? Уже устроились? — обратился я к Саймону.
