– А ну давай в комнату, поговорим, – предложил он.
– Поговорим здесь, – невозмутимо сказал Корнеев.
Разговор с самого начала заходил в тупик. Плохо.
– Доложи, как идут дела, – сказал Рябов.
– На каком основании?
– Что? – поразился полковник.
– Идет симуляция пленения и допроса, – объяснил ему Совун, словно маленькому. – Согласно приказу генерала Соколова, вас тут быть не должно. Я могу уточнить номер приказа и достать копию, если нужно.
– Не нужно. – Рябов осмотрелся. – Симуляция идет полным ходом?
– Да.
– Тогда почему ты здесь? Ты не похож на пленного.
– По окончании симуляции я напишу детальный рапорт о происходящем.
– Отвечай на вопрос, мать твою!
– Я попрошу вас не обращаться ко мне в таком тоне, – произнес Совун. – Иначе может пострадать офицер.
Пастух решил, что ослышался.
– Что ты сделал с Васильченко? – спросил он, чуть не перейдя на сипение.
– Подполковник Васильченко отрабатывает симуляцию согласно приказу. Ничто не выходит за рамки теста. Но, говоря про офицера, я имел в виду вас, полковник Рябов.
– Не понял.
– Вы влезаете не в свое дело.
Пастух сделал осторожный шаг вперед.
– Послушай-ка, – начал он, но Совун ему напомнил:
– Шаг назад, пожалуйста.
Рябов шагнул к двери и продолжил:
– Витя, ты вполне здоров? Отдаешь себе отчет в том, где ты находишься?
– Я на полигоне «Буревестник».
– Ты помнишь о том, что я твой командир?
– На время симуляции вы не мой командир. И вы не имеете полномочий отменять симуляцию досрочно.
– И когда она заканчивается?
– В шесть утра. Осталось чуть менее четырех часов. Тогда вы и получите рапорт о произошедшем. А сейчас я попрошу вас покинуть территорию симуляции.
– Все! – Пастух решительно развел руками. – Никакой симуляции нет. Я отменяю ее, и плевать, есть полномочия или нет. Снаружи ждут двадцать человек с оружием – часть наших, часть чужих. Они тебя сметут, если ты мне не расскажешь, в чем дело. Поэтому решай сам. Но лучше тебе по-хорошему рассказать мне все.
Совун подумал несколько мгновений.
– Хорошо, – сказал он. – Идите за мной.
Он повернулся и скрылся в коридоре. От неожиданности Рябов совсем потерял суть происходящего и решил просто последовать за Корнеевым.
Тот открыл одну из дверей, где Рябов едва не упал в обморок.
Он оказался в широкой комнате, которой в свое время не нашлось применения. Сейчас она больше напоминала полевой госпиталь. На ближайшем диване лежал Роса, в беспамятстве, с завязанным лбом и вывернутой ногой, словно смотревшей в сторону. В кресле по соседству валялся Салат, держась за порезанную щеку. Между пальцев сочилась яркая кровь.
На старом ковре, лицом вниз, лежали трое неизвестных Рябову человек в одном белье. У всех были связаны руки за спинами, головы надежно закрывали мешки.
– Это команда Васильченко, – сказал Совун. – Живы. Нам пришлось взять у них одежду, потому что они забрали нашу.
– Что значит забрали?
Корнеев задрал военную рубашку и показал пятно от свежего ожога на боку.
– Утюг, – сказал он. – Моя одежда им мешала.
– Погоди-ка, – затряс головой Рябов. – Они что, пытали вас?
– Да, наверное, можно и так сказать, – ответил Совун, расправляя рубашку. – Я не знаю, что входило в понятие симуляции пленения. Ни меня, ни
