– К-кости… – с трудом произнес юноша.
– Да. Мертвые спасают живых. Здесь можно ходить только вдоль помеченных белым дорог. За ограждение – ни-ни! Если ты приезжий, то не можешь знать, когда и где пройдет жар. Вот и обозначили безопасные проходы.
– У самых печей выложено белыми камнями, – пояснил, оборачиваясь, Таклан, – там кости от жара рассыпаются, долго не лежат. Отраженный свет ползает вслед за солнцем.
– Так мы к печам не будем подъезжать? – спросил колдун.
– Нет, только на склад.
Ехать пришлось довольно долго. По мере того как путники приближались к плавильням, становилось все жарче. Вокруг все плыло и дрожало в струях раскаленного воздуха. Повозка остановилась у приземистого длинного строения. Чаглави понял, что дальше они не поедут, и стал всматриваться в призрачные очертания плавильных печей. Толком рассмотреть не получалось, слишком далеко, слишком слепит отраженный свет.
Пока Ночной напрягал глаза в тщетной попытке понять магию плавления меди, из длинного дома, у которого остановилась повозка, вышли Дневные. Четверо закутанных в белое и в таких же шляпах, какая сейчас была на голове Чаглави. Наверное, все здесь так одеваются из-за жары. Таклан завел с местными долгие расчеты, вспоминая, сколько именно меди он увез в Замок да как они договаривались. Дневные вынесли корыто – часть здоровенного джудового стебля, наполнили водой из бурдюка – для тарвулов. Животные тут же потянулись к поилке. Потом агент начал выдавать складским ящики с повозки. Те открывали, пересчитывали содержимое. Чаглави не стал смотреть, снова уставился на плавильни. Юноша заметил, что Свифт наблюдает за ним с улыбкой, и смутился.
– Так не рассмотришь, – тихо, чтобы не поняли Дневные, заметил колдун, – но, если Лашман сумеет договориться с Юзифо Дженкинсом, мы откроем вам кое-какие секреты волшебства, помогающего лить металлы. Научим и покажем. Во имя равновесия.
Чаглави кивнул и подумал: не это ли было тайной целью колдунов? Не специально ли его завезли сюда, но ничего не показали толком, чтоб он заинтересовал короля литейной магией? Кто поймет, какие хитрости приходят в голову чародеям?..
Таклан закончил переговоры с местными, стороны пришли к согласию. В коробках, которые передал агент складским, были странные футляры. Один из Дневных тут же приволок громоздкую коробку странного вида, полез в нее, будто в брюхо убитого зверя, и вытащил такой же футляр. Вставил вместо него новый, из привезенных агентом. Потыкал в коробку – и случилось чудо! Из коробки заговорил человек. Слышно было плохо, голос мешался с треском и шорохом, но слова были вполне разборчивыми. Местный Дневной тут же объявил коробке, что Таклан привез заряженные магией аккумуляторы. Футляры оказались волшебными амулетами.
А Чаглави подумал – не для него ли и это представление? Ну что ж, он передаст королю все, что видел. Расскажет, какими именно чудесами колдуны из Замка помогают Дневным. Возможно, владыка в самом деле решит, что неплохо бы восстановить равновесие и овладеть кое-какими магическими умениями.
Таклан закончил расчеты с местными Дневными, и телега покатила обратно. Вообще-то им нужно было на юг, но агент снова свернул на помеченную белым дорогу. Повсюду был сухой жар и странная тишина. В округе ничего не происходило, не было видно ни малейшего движения, хотя ветер усилился и сменил направление. Солнце разогревало скалы и землю, и в Длинной долине, конечно, уже бушует ураган – вот и здесь чувствуется движение воздуха.
На равнине не было никаких растений, и ветер гнал по обожженной земле ворохи песка. Чаглави кутался в плащ, хотя под тканью было жарко и Ночной обливался потом. Он боялся, что открытый свет яростного солнца, отраженный белыми скалами, спалит непривычную кожу. Достигли тракта, ведущего от входа в Длинную долину на юг. Свернули. И тут впервые попались встречные.
По дороге двигалась целая процессия. Сперва – здоровенные бочки на повозках, вроде Таклановой. Затем, переваливаясь и раскачиваясь, катилось огромное сооружение, похожее на небольшую пирамиду, вроде той, что возвышается над Джейхуром. Ступенчатые бока странной конструкции были выкрашены в темный, почти черный цвет и потому выделялись на побелевшей от жара равнине. В нескольких местах грани пирамиды украшали довески причудливой формы, назначения их Чаглави не смог угадать. Он поглядел на Свифта.
– Плавильная печь, – пояснил колдун.
– На ремонт возили, – бросил Таклан, – починили, заново выкрасили, и снова сюда.
Когда конвой и повозка агента сблизились, Чаглави с удивлением обнаружил, что и телеги с бочками, и печь на массивной платформе увлекают не тарвулы, а люди. Впряженные вереницами по двое, труженики наваливались на широкие ремни и с натугой тащили нелегкий груз. Чаглави едва сдержался, чтобы не привстать, разглядывая невиданную картину. На языке вертелось множество вопросов, но юноша сдержался, решил, что попросит объяснений позже.
Таклан взял левее, к самой белой кромке, чтобы освободить дорогу для массивной печи. Воздух наполнился скрипом и визгом – у встречных повозки не были оснащены подшипниковыми ступицами, да и смазку, должно быть, жалели. Но Чаглави не очень интересовался конструкцией телег, его больше интересовали люди. Что может заставить так тяжело трудиться? Приглядевшись, юноша обнаружил, что работники одеты в лохмотья, а на ногах у них болтаются странные неуклюжие камни, охватывающие лодыжку. То есть не камни, конечно, – массивные диски из шервановой глины, перемешанной с
