В небе нарастали гул и рев. Над Сектором вертолеты, опасаясь искажений, шли на приличной высоте, а достигнув цели, начали снижаться. Задрожали тонкие молодые деревца, укоренившиеся на крышах заброшенных домов, где-то рядом сыпались обломки, разлетались кровли. Из-за этого шума никто из троицы у дома с гравицапой не услышал, как с топотом и треском двухтонная туша пробирается по двору на другой стороне улицы, за спиной полковника Коростылева.
– Зря ты все сделал, дядя Захар. И мою жизнь распланировал зря. И люди погибли, – говорил Олег. Он повышал голос, чтобы перекричать грохот вертолетных винтов, но прибытие боевых машин его вовсе не волновало. Что его вообще теперь могло взволновать? Он повис в пустоте, старой вселенной больше не было. Совсем ничего не осталось.
С грохотом обрушился дом рядом – обломки хлынули волной и перегородили улицу с бродилой.
– Значит, мы с Делягиным и Шартьевым вслепую жизнь закладывали? – уже совсем четко заговорил Алехин. Он тоже повысил голос и будто не замечал снижающихся вертолетов. – И я… по телевизору! Как последний болван! – Капитан подцепил «глок» и тянул его из кобуры, преодолевая силу искажения.
– Дядя Захар, а ведь ты умер. Там, в подвале «Светланы». Тебя нет. С тех самых пор тебя все равно нет.
– Олежка, сынок! – с напором выкрикнул полковник. – Что ты такое говоришь?!
– Тебя больше нет. А может, и не было никогда. – Олег начал медленно поднимать пистолет. – Мне только казалось, что я не один, что кто-то думает обо мне. А ты… о стране? Когда мы с тобой бабки у блатных сшибали, ты о стране, значит, думал?
– Олежка, я… Это же были операции! Мы ликвидировали преступников! – Уверенности в голосе Коростылева больше не было, он частил и сбивался. В углу рта выступила кровь, но он не замечал. Позади него забор стал трещать и выгибаться, но полковник не замечал и этого. – Операции! Федеральные! Я сдавал деньги как полагается! Опусти пистолет! Слышишь? Я сдавал! Оставлял для тебя, чтобы…
– Чтобы воспитать отличного агента. Я был отличным агентом, правда? Слепым агентом? Сколько успешных операций!
– Брось ствол! Олежка, брось! Не вынуждай меня!
Ствол ПММ уже глядел под ноги Коростылеву и продолжал медленно ползти вверх.
Возле водонапорной башни затрещали пулеметы; разрывы снарядов скорострельных пушек, установленных на вертушках, слились в протяжный гул.
Полковник что-то кричал, но теперь его слова уже невозможно было разобрать – всё заглушала пальба. Башня накренилась, и ее верхушка с красиво выложенными из красного кирпича машикули медленно поползла по пологой дуге. Строение рушилось в клубы дыма, вспухающие у подножия. Забор за спиной Коростылева разлетелся, и ползучие побеги взметнулись, будто плети в руках десятка палачей.
Коростылев направил ствол пистолета в лоб Олегу. Выстрел прозвучал едва слышно среди канонады – пуля из «глока» Алехина ударила в руку отставного полковника. Капитан больше не мог сопротивляться гравицапе и уронил оружие. Из разлетающихся обломков забора гигантским прыжком вымахнул хренозавр, на спине которого сидела Лиза. Коростылев перехватил раненую руку левой и снова навел ствол на Олега. Морда мутанта ударила полковника в спину и отшвырнула на несколько шагов.
Водонапорная башня рухнула. Из клубов дыма, расползающихся от места падения, показалась долговязая фигура Сидора. Он шел, словно слепой, уставившись прямо перед собой. Закопченное сопло огнемета постукивало по локтю, но Сидор не чувствовал ударов.
– Лида, Лида, я уже иду, – бормотал он. – Давно не был, соскучился. Ты ждешь меня, правда?
Олег понял, что отлично слышит каждое слово проводника – значит, стало тихо. Следом из дыма появились фигуры спецназовцев в камуфляже. Издали они казались квадратными из-за массивного снаряжения, но двигались легко и быстро.
– Олег, – среди треска и грохота высокий девичий голос биоморфа прозвучал странно мелодично и звонко, – я слышала их разговоры, они обсуждали происхождение хамелеонов. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Олег посмотрел на девушку, которая вовсе не была девушкой… и улыбнулся. Хренозавр разинул пасть и засипел. При этом он уронил изжеванное красное колесо – все, что осталось от игрушки Сидора. Капитан, с натугой выговаривая слова, выдал длинное замысловатое ругательство.
– Они ошибались. Это обман, – сказал Олег. – Ничего они не знают.
– А кто знает?
– Хороший вопрос. Я думаю, разгадку нужно искать в самом центре Сектора. Женька говорил о Пятне, и Квадрат тоже…
Спецназовцы были уже совсем рядом. Коростылев застонал и перевернулся на спину. Зеленский, который смотрелся удивительно штатским и мирным рядом с солдатами в полной выкладке, пробрался между кряжистыми фигурами бойцов и подошел к полковнику. Склонился над ним и протянул руку:
– Живой? Давай выбираться отсюда. А то далеко нас с тобой, брат, занесло… Помнишь, ты мне когда-то так сказал: «Давай выбираться отсюда»? Давно было, словно и не со мной…
Двое солдат подняли полковника. Тот еще не пришел в себя окончательно, и нельзя было понять, узнал ли он масовца.
– Я хочу отправиться туда, – сказала Лиза, продолжая разговор с Олегом. На солдат она не глядела. Зато хренозавр косился на вновь прибывших с веселым любопытством. Длинный ящериный хвост ходил из стороны в сторону.
