поисков.
Десяток его парней обыскивали район в миле от Старого квартала, где, по наводке информатора, их все-таки нашли.
Малум подождал, успокоился и вдруг увидел ее силуэт, мелькнувший в окне среднего этажа одной из самых дорогих городских гостиниц, располагавшейся в комплексе готических башен, строительство которых было заморожено. Ее знакомая фигура возникла на фоне портьеры, мягко подсвеченной изнутри цветным фонарем, она подняла руки, распуская волосы, как вдруг сзади к ней подошел мужчина и обнял ее. Вся сцена казалась до странности уютной и интимной и словно не имела к нему никакого отношения, но память о ее лице не отпускала его. Ему хотелось убить их обоих, чтобы они не смели наслаждаться тем, чего он сам не мог ей предложить. В нем говорил примитивный инстинкт – не дать другому самцу посягнуть на территорию, которую он считал своей.
Он послал одного из своих бойцов за подкреплением, подождал немного и сделал остальным знак заходить.
Ворвавшись внутрь, они вихрем пронеслись через холл, заставленный дешевыми безделушками. Разбросав украшения, они бросились к лестнице, которая вела на второй этаж. Малум, глянув в лестничный пролет сверху, заметил, что прибыли еще двадцать членов его банды.
Все попрятались в тени. Беами уже ждала их в коридоре с низким потолком, ее любовник стоял за ее спиной, его силуэт вырисовывался на фоне открытой двери. Он действительно оказался солдатом Ночной Гвардии, этот ее новый мужчина, и сейчас целился в них из лука. Сначала Малум не заметил в нем ничего особенного – моложе, стройнее, чем он сам, узкое лицо – и удивился, почему она бросила его именно ради этого парня.
– Что тебе нужно, Малум? – обратилась к нему Беами.
– Чтобы ты умерла. – Рука Малума уже потянулась к тесаку на поясе, из челюсти полезли вампирские клыки, но вдруг желание казаться нормальным пересилило гнев, и он растворился в урагане чувств, природа которых была непонятна ему самому. Ужасное ощущение.
– Разве мы не можем просто поговорить? – предложила Беами.
– Только этим мы и занимались все время.
– Нет, – возразила она, – именно этого мы никогда не делали.
Он оглянулся на своих людей, заметил удивленно поползшие вверх брови, выражение неуверенности на лицах. Нет, так не пойдет, нельзя же полоскать свое грязное белье прямо на глазах у парней. А то и не до такого срама можно докатиться.
Вдруг Дюка попытался метнуть из-за спины нож, и в ту же секунду с тетивы слетела стрела. Дюка взвизгнул, его руку залила кровь, бесполезный клинок упал на землю.
Солдат оказался чертовски хорошим лучником, это было ясно.
– Оставьте нас в покое! – прорычал он.
– Ни хрена! – огрызнулся Малум. Несколько его людей шагнули вперед, сжимая в руках пиратские реликвии.
Тре, молодой светловолосый новобранец, начал преображать бронзовый цилиндр, из которого пошел свет.
Малум успел понять, что теперь уже Беами рассердилась по-настоящему: ее рука описала в воздухе круг, и начали образовываться светящиеся линии, пространство стало уплотняться сначала в полосы, а те – в волну пурпурного света.
– И ты смеешь грозить своими жалкими безделушками мне? – оскалилась она, как будто копившиеся годами боль и отвращение внезапно вскипели в ней, готовые хлынуть на обидчика.
Тре шагнул вперед и бросил свой цилиндр, который медленно, как во сне, рассыпался в воздухе крошечными электрическими гвоздиками. Беами подняла руку, точно командуя своим световым линиям приготовиться, потом резко бросила ее вниз, как хлестнула по воздуху. Гвозди частью посыпались на пол, частью впились в стену вокруг нее и солдата, прорезав в ней почти идеальный круг. Ее полосы света никуда не исчезли. Тре тупо смотрел, как следующая стрела вошла ему в мякоть бедра и пригвоздила его к полу. Тогда он взвизгнул, сорвал с себя маску и стал царапать ногу ногтями.
– Оставь эти шутки, Малум, со мной они не проходят, – бросила Беами. – И где ты только набрал такого добра.
– У меня есть связи, – проворчал он. Нет, она все-таки здорово его рассердила. Пора ей умереть и лечь в неглубокую могилу бок о бок с этим своим любовником.
– Почему ты не оставишь нас в покое?! – крикнула она.
Двое его людей выстрелили в них из арбалета, короткие мощные стрелы взвились в воздух и замерли неподвижно, застряв в световых волнах. Видимость в темном коридоре была неважной, но Малум прижался к стене, намереваясь подкрасться к солдату и лично свести с ним счеты. Тем временем тот продолжал с устрашающей регулярностью всаживать стрелы в его людей, и Малум только подивился, как он видит их в этой темноте.
Беами превратила свои световые полосы в арку, раскинув ее от одной стены коридора до другой, и продвигала вперед так, что его людям оставалось только пятиться…
И тут прогремел взрыв. Наружная стена рухнула, засыпав узкое пространство коридора каменной крошкой и обломками штукатурки, и резкий порыв холодного ветра влетел внутрь. Все замерли и начали смущенно перешептываться.
– Что за черт? – закашлялся кто-то.
С улицы внизу донеслись крики, мужчины командовали, женщины визжали…
