заметил, что Эйвилны нет в реанимации.
Супруга отсутствовала довольно долго. Подозрительно и непрофессионально. Еще бы — покинула пациента, несмотря на то, что в любой момент могла понадобиться ее помощь. Это могло означать только одно. Эйвилна отправилась на поиски очередной дозы. Подозрения усиливались тем, что вернувшаяся супруга выглядела довольной, хотя перед тем, как пропала, была очень нервной и взволнованной.
Что ж, Даркус знал, как проверить, не предпринимала ли Эйвилна попытку незаконно раздобыть электон. Для этого ему как раз могло пригодиться то, что он приобрел в магазине «Все для малышей».
Декан глянул на медицинский монитор, который отображал основные показатели Элианы, и остался доволен. Можно было доверить дальнейший контроль ее состояния коллегам. Так он и сделал, а после вышел из реанимации и направился в сторону склада с лекарствами. На ходу запустил руку в карман. Нащупал там небольшой круглый предмет. Это был детский маячок. Родители часто используют подобное устройство для того, чтобы маленькие непоседы не потерялись. Продается аппарат в комплекте с пилюлями. Если дать ребенку выпить безвредный для здоровья порошочек, то потом в течение суток малыш будет оставлять незаметные следы там, где побывал. Следы может улавливать аппарат — небольшой шар, который начинает вибрировать, если его поднести к месту, где находился ребенок.
Даркус зашел на склад и нажал кнопку включения маячка. Тот остался неподвижен — никакой вибрации. Выходит, Эйвилна в хранилище медикаментов не заходила. Тогда декан поднялся на второй этаж, в ординаторскую. Там было пусто. Все врачи продолжали дежурить в реанимации. Даркус достал маячок и поднес его к шкафу, где хранился суточный запас электона. Сигнала не было. Выходит, и на этот сейф Эйвилна не покушалась.
Декан был практически уверен, что если у супруги есть зависимость, то она должна была воспользоваться общей суматохой, чтобы раздобыть себе очередную дозу. Но его подозрения не подтвердились. А это означало, что, скорее всего, догадки Даркуса насчет зависимости Эйвилны неверны. Но, так или иначе, оставалось непонятным, почему супруга отсутствовала в реанимации больше часа. Чутье подсказывало — спрашивать напрямую бесполезно. А еще это самое чутье вдруг огорошило догадкой, что, возможно, речь идет о чем-то более угрожающем и зловещем, чем электоновая зависимость.
ГЛАВА 41
Завтрак в постель
Даркус приехал домой рано утром. Настроение было на нуле. Мало того, что ощущал досаду и вину, что вовремя не разглядел у одной из своих студенток электоновую зависимость, так еще и испытывал сильное раздражение после ночного разговора с супругой. Как и предполагал, беседа ничего не дала. Эйвилна и не подумала сказать правду, куда отлучалась из реанимации. Наплела о том, что дежурила в палате интенсивной терапии у тяжелого пациента, но декан знал, что пациента перевели в общую палату еще днем.
Кроме того, в разговоре выяснилось, что Илди сегодня был оставлен на ночь без присмотра. Эйвилна отпустила няню, которой необходимо было навестить больную мать, при этом не побеспокоилась позвонить в агентство, чтобы прислали замену. Это безразличие к малышу стало последней каплей. Даже интрижка на стороне не так задела Даркуса, как наплевательское отношение к сыну. Декан скрепя сердце смирился с тем, что супруга потеряла надежду на излечение Илди, но то, как в последнее время стала к нему относиться, бесило. Даркусу порой казалось, что любовь к малышу граничила у Эйви с ненавистью. И с этим необходимо было что-то делать. Брак давно уже стал полной формальностью. Единственное, что придавало ему хоть какой-то смысл, это совместная забота о больном сыне. Но теперь Даркус чувствовал, что не может больше в таком ответственном вопросе полагаться на супругу. Декан четко осознал, что пришло время расстаться. А помогать бороться с зависимостью, если она у Эйвилны есть, можно и в качестве бывшего мужа.
Зайдя в дом, Даркус первым делом отправился в детскую. Вид сына, мирно посапывающего в своей кроватке, подействовал успокаивающе. Декан присел рядом с малышом — хотел зарядиться этим спокойствием. Но неожиданно почувствовал дребезжание в кармане. Видимо, нечаянно задел рукой маячок и тот включился. И не просто включился, а сразу подал сигнал, что Эйвилна была здесь сегодня ночью. Выходит, вот куда отлучалась супруга — навестить сына? Получается, не такая уж она и безответственная мать, как декан про нее подумал. Отпустила няню, но тем не менее забеспокоилась и решила съездить проверить, как там малыш?
Нет, не верилось. Что-то в отношении к Эйвилне поменялось коренным образом. Теперь Даркус уже с трудом представлял, что супруга настолько может распереживаться о состоянии ребенка, что бросится его навещать, наплевав на работу. Цель приезда заключалась не в заботе о сыне. Вот только в чем? Почему-то Эйвилна не рассказала Даркусу, что наведывалась домой. Почему? Что в этом особенного? Отчего вместо того, чтобы сказать правду, так отчаянно врала про тяжелого пациента? Может, в отсутствие мужа устроила встречу с любовником прямо здесь, в доме, а в комнату к сыну заскочила просто для проформы?
Мысль была неприятна. Нет, Даркус не ревновал. Ни грамма. Ему с некоторых пор стало наплевать на любовные приключения супруги. Больше бесило присутствие чужого человека в доме. И самое удивительное, где-то в глубине сознания таилась мысль, что цель приезда могла быть даже еще хуже, чем встреча с любовником. Ведь не настолько Эйвилна глупа, чтобы устроить свидание прямо здесь.
