то ничего не сказал. Юра вглядывался в бескрайнее океанское пространство, представил себя в этом пространстве, и неожиданная робость на секунду закралась в его душу.
— Юрка, я боюсь,— вдруг сказал Петя, будто прочитал Юркины мысли.
— Чудак! Будь мужчиной!
Океан накатывал размеренную медленную зыбь. Когда вода ударялась о берег, утес вздрагивал. Океан еще пребывал в тени, а высокие облака уже засияли мягким горячим светом невидимого с земли солнца. Прозрачный ноготок луны растворялся в синеве над океанским горизонтом. Океан казался пустынным и враждебным; какое-то неприятное чувство поднималось из потаенного уголка души и нашептывало: «Одумайся, Юрка, посмотри, как неуютно в этих необозримых пространствах, как тревожно!» Мгновенный напор непонятной душевной слабости комком встал в горле. И если бы Петя в эту минуту промолчал, возможно, Юрка отказался бы от задуманного.
— А может, не надо, а?
Юрка встряхнулся, будто сбросил с плеч груз колебаний и сомнений.
— Ты боишься? Посмотришь, все будет отлично!
Стоило Юрке сделать волевое усилие и на смену сомнениям пришла уверенность: нет, не зря он затеял этот поиск! Не зря! Тут же он услыхал тихий, как шепот, тревожный, как предчувствие, таинственный голос: «Благословляю вас в путь, дерзновенные! Будьте смелыми, но рассудительными, и вы не пожалеете о своем путешествии! Это говорю вам я, Хранитель Древних Тайн!» Казалось, вещал сам океан,— голос летел отовсюду, слышался в шуме прибоя, в шелесте ветра, в разгорающейся утренней заре.
Мальчишки спустились в небольшую бухту, где стоял катер, сняли сандалии, взошли на его борт. Со вчерашнего дня там уже лежало все их имущество. Юрка поднял якорь, оттолкнулся веслом и, когда катер выплыл из бухты, включил двигатель. Глухой рокочущий гул всколыхнул утреннюю тишину. Быстроходное суденышко на подводных крыльях медленно отошло от берега, развернулось носом к северу и рванулось вперед. Петя уселся на корме. Встречный ветер так хлестнул его по глазам, что он поспешил перебраться к Юрке под защиту прозрачного козырька.
К половине седьмого вечера путешественники бросили якорь, уточнили координаты.
Глубина за бортом не превышала тридцати метров. Значит, все верно. Под катером покоилась одна из четырех подводных вершин предполагаемой Атлантиды.
Ужин готовили на скорую руку: вскрыли два пакета пастеризованного молока. Пока ужинали, солнце утонуло в синей туче. Она угрожающей громадой вырастала на горизонте.
Туча не понравилась Юрке. Пока Петя беззаботно грыз овсяное печенье и запивал молоком, Юрка отметил, что туча иногда озарялась еле заметными вспышками. Он ничего не сказал. В благодушном настроении Петя был паренек что надо, но стоило ему расстроиться из-за чего-либо, он становился невыносимым; ныл, капризничал, словом — портил настроение другим.
После ужина Юрка взялся разбирать снаряжение:
— Давай облачаться в наши костюмы.
— Зачем? — удивился Петя.— Лезть в воду на ночь глядя?
— А почему бы и нет? Ночью может подняться волна, тебя так раскачает, что... В общем, в воде будет спокойнее... отыщем хорошую пещерку... будем спать в ней, как дома.
Ребята надели костюмы, проверили их герметичность, увешали себя сумками, убедились, что ничего не забыли, задраили люк и натянули над катером брезент... Теперь можно было не торопиться. Как будто все успели сделать, приготовились, но уходить под воду не спешили. Туча уже закрыла собою полнеба, ее внутренности распирало грозовыми разрядами; ветер крепчал, крупная океанская зыбь переходила в мелкую рваную волну, на ней появились белые барашки. Темень наваливалась на океан огромной бесформенной тушей. Мальчишек брала оторопь — страшновато все же спускаться в мрачные океанские глубины. Когда волны стали захлестывать катер, сначала Юрка, а вслед за ним и Петя соскользнули в воду.
Они медленно уходили в глубину, двигателей не включали. Давление воды возрастало. Вскоре в лучах фонарей показались смутные очертания скал, заросших водорослями. Юрка проверил, надежно ли заякорен катер. Кажется, в порядке. Скалы казались фантастическими привидениями. В ярком луче мелькали рыбы, они подплывали на свет, пялили тусклые бессмысленные глаза, а потом вдруг шарахались в сторону и пропадали в черной бездне. Петя плыл вслед за Юркой и замирал от страха. Он знал, что в океанских глубинах будет страшновато, но что настолько — не думал. «И зачем я согласился?» — укорял он себя.
Ребят окружала непроницаемая темень. Петя водил фонарным лучом вокруг себя, уверенный, что там, за пределами света, их наверняка подстерегают какие-нибудь подводные страшилища.
— Далась тебе эта Атлантида! Допустим, ты ее найдешь — и что дальше? — Голос Пети, прошедший через переговорное устройство, казался обесцвеченным и вдобавок еще дребезжал из-за резонанса.
Над зарослями горгонарий луч фонаря наткнулся на стаю коралловых рыбок, переливавшихся желтым и черным. Рыбки будто завороженные пятились перед фонарем, даже не пытаясь вырваться из светового конуса.
