А затем они уходят, и она остается одна. Темная пелена застилает ее разум, и адептка чувствует, что еще немного – и волна безумия сомнет такой беззащитный сейчас разум.
Ей видится страшная старуха, она тянет к ней руки, окутывает ее мерзким серым туманом. Боль, боль и вновь боль. И весь мир – средоточие этой боли…
Бьющаяся в оковах на алтаре девочка не замечает своей зеленоглазой ровесницы, которая, глядя на нее, не пытается скрыть слез. А рядом с ней стоит высокий, слегка сутулый мужчина и довольно ухмыляется, сильно сжимая плечо девочки. Но та будто и не чувствует боли, наблюдая за мучениями подруги.
– Ты больше не будешь кричать на старших? – холодно спрашивает мужчина, наклоняясь к зеленоглазой.
– Нет, нет, никогда, – шепчет та, тихо всхлипывая.
– Ну и умница. – Мужчина ласково гладит девочку по плечу. – Но в воспитательных целях твоя подруга останется здесь до утра. А теперь идем, тебе еще предстоит выучить девять заклинаний и показать, как ты с ними справляешься.
– Но, господин Риго…
– Никаких «но», Нирнаэль, идем.
Зеленоглазая умолкает, оборачивается на кричащую девочку, а затем бросается к массивным дверям. Вслед ей несется довольный мужской смех.
…Ту девочку в зале Испытаний звали Тирилл, и она была моей лучшей подругой. Теперь она – красивая девушка, но ее удел – безумие и страх. Вечный страх. Орден смог сломать ее. Ее, но не меня.
Я почувствовала на щеке что-то горячее. Слезы? Неужели? Ведь я давно уже не плачу. Лет с восьми. А тут вдруг расстроилась. Глупая! Все равно Тирилл уже не помочь. Да и прошлого не исправить. Но можно хоть немного успокоить измученную душу и навестить подругу.
Что я и не преминула сделать.
Дома благости, а проще говоря, приюты для душевнобольных при храмах, всегда угнетали меня и вызывали глухую тоску. Но при всей ненависти к ним один из них я посещала много раз. Тот, куда отправили Тирилл.
Я навещала ее так часто, как могла, но эти визиты лишь ненадолго успокаивали мою мятущуюся душу. Улиган твердила, что в том, что случилось, нет моей вины, но я так не думала. Будь я чуть расторопней, чуть сговорчивей, такой, какой хотели видеть меня наставники, – Тирилл, возможно, удалось бы спасти от того ужасного испытания.
Но я плохо старалась. И что в итоге? В ясных голубых глазах Тирилл редко появляется хотя бы тень узнавания. Я для нее очередная благодетельница, хорошая, но совершенно чужая.
От этого хотелось кричать, кричать от ярости и собственной беспомощности. Жизнь Тирилл могла быть совершенно иной, полной счастья и смеха. Могла бы, но не будет.
Порой я ловила себя на мысли разыскать мучителей подруги и убить их, но разве месть чем-то помогла бы ей? Вернула разум? Или мне стало бы легче жить и совесть перестала мучить? Нет. К тому же тогда я превратилась бы в чудовище, каким меня желали видеть темные жрецы.
Занятая мрачными размышлениями, я и сама не заметила, как достигла нужного приюта. Стиснув в неожиданно вспотевших руках подарок для Тирилл, я медленно стала подниматься по каменным выщербленным ступеням. Надпись, вьющаяся замысловатой вязью над входом и гласящая «Да идешь ты дорогою света», казалась насмешкой. Скорее уж мои ноги несли меня в царство Ульрика.
Миновав жрицу-хранительницу, я привычно свернула налево, прошла под аркой и оказалась в светлой просторной комнате, по которой тут и там были расставлены куклы в пышных одеждах. Сама Тирилл сидела у раскрытого окна и что-то тихо напевала.
У нее был разум десятилетней девочки, а взгляд – чистый и незамутненный. Девушка с глазами ребенка – это выглядело совсем не мило, а чрезвычайно жутко. Казалось, что прошлое и будущее соединились в одном миге.
– Здравствуй, Тирилл, – наконец произнесла я охрипшим от волнения голосом. – Сегодня у меня для тебя очередная кукла, аж с самих Истхейских островов. Она очень красива.
– Спасибо, – мягким голосом ответила подруга, даже не обернувшись. – Вы очень добры, моя госпожа.
– Тирилл, я – Нирнаэль, твоя подруга. Неужели ты даже этого не помнишь? – Голос мой прервался, я бросила куклу на кровать и подошла к девушке. – Совсем ничего?
– Я… я… не знаю. – Тирилл устремила на меня беспомощный взгляд. – Ваш голос знаком мне, госпожа, но и только. Я… нет, я не помню.
– Прости. Я знаю, нужно время…
Договорить мне не удалось. Выражение глаз Тирилл вдруг изменилось, она дико закричала и прыгнула на меня.
Я была столь ошарашена, что и не думала сопротивляться. В результате довольно чувствительно приложилась спиной о пол, что заставило меня болезненно застонать. Тирилл же, плача и что-то бормоча, ударила по моему лицу с силой, которую трудно было заподозрить в столь хрупкой на вид девушке.
В голове зазвенело, я почувствовала, как из носа текла кровь. Та-ак, пора брать себя в руки, пока меня не убила собственная подруга. Сказано –
