Дети утренней звезды

Шум, треск. Быстрая тень промелькнула за деревьями, качнула еловые лапы, осыпала сухой порох снега.

– Что? Кто это? – Она выхватила атам.

Низкое ворчание выкатилось из-под елок, обдало кипятком ужаса.

– Вы кто… что… я из лагеря! Я студентка Альберта Фреймуса!

В полумраке прямо перед ней вспыхнули желтые огоньки. Колени у Виолетты ослабели, когда она увидела сгорбленный силуэт. Не человек, не животное – существо, поросшее короткой сиреневой шерстью. Не такой милый, как оборотни в кино, больше похожий на человекоподобную гиену, на четырех гибких и притом тонких, почти паучьих, лапах он по-хозяйски двинулся вокруг поляны. Слова Виолетты не произвели на него никакого впечатления.

«Периметр… – в полуобмороке подумала Виолетта. – Я вышла за периметр. Нельзя выходить за периметр!»

– Уходи! – Итальянка села на корточки, дрожащей рукой щелкнула клапаном кейса. В ладонь выкатился блестящий шар, теплый, как человеческое тело.

«Как же, как же он открывается…»

Перевертыш выступил ближе. Белые клыки, алый язык, голодный рык. В зрачках горят два маленьких солнца. Пар валит из пасти.

– Зачем… арргх… вышла… нельзя…

– Я студентка! – завопила Виолетта. – Я из лагеря!

– Нельзя… арргх…

Перевертыш шагнул еще ближе. Если бы протянул руку… нет, лапу с длинными пальцами, с черными когтями, легко бы достал до Виолетты. Но отчего-то тянул время, переминался с ноги на ногу, топтал снег, нырял вперед и отшатывался…

«Свет… – озарило Виолетту. – Он боится света, перевертыши ночные существа, Луна – их повелительница!»

– Проваливай! – закричала она, поднимая тигель. – Или погибнешь!

«Что, что мне с этой штукой делать?!»

Перевертыш взмахнул лапой, медный шар улетел прочь. Виолетта завопила, и тут белая тень упала на существо сверху, зарычала, впиваясь когтями в нос, глаз, язык, уши. Перевертыш завыл, закрутился волчком, сорвал зверя, с размаху ударил о березу. Та заметалась, как девушка, разбросала оледенелые косы, расшвыряла их частой дробью по лесу. Зверь вывернулся, он был гибче кошки, рыча, прыжком перелетел на верхушку ели, оттуда молнией метнулся вниз. Перевертыш распахнул пасть и отпрянул, когда коряга ударила в раскрытый алый зев.

Сара Дуглас навалилась всем телом, уперла корягу в землю.

– Беги! – заорала она. – Беги, дура!

Виолетта попятилась. Снежный кот, фамильяр Сары, вцепился перевертышу в бок, заработал лапами, раздирая живот. Перевертыш завыл, перекусил корягу, прыгнул на Сару, смахнул ее одним ударом… Та хлопнула в ладоши, и монстра закрутило на одном месте, он неведомым образом промахнулся.

– Беги! – Сара вогнала обломок палки перевертышу в бок.

– Там тигель! – Виолетта в беспамятстве шарила по кейсу, должно же быть что-то, должно быть…

– С ума сошла, беги отсюда!

– Но…

– Беги!!!

Перевертыш ударил Сару, промахнулся и отчаянно взвыл, когда та поднырнула и точным ударом атама перерубила сухожилие. Чудовище попятилось, правая передняя лапа бессильно болталась, в его реве впервые зазвучал страх.

– Пошел вон! – крикнула Сара. – Жалкое создание… прочь! Иначе…

Белый ирбис встал у ног. Ярость и ненависть в ее голосе ошеломили Виолетту. Перевертыш отступил, заскулил. Сара выставила клинок, столкнулась с чудовищем взглядами – оно коротко взвыло и исчезло в чаще.

Сара опустила атам:

– Валим!

– А тигель? – пролепетала Виолетта.

Сара поморщилась.

– Лас, – распорядилась она, и ирбис нырнул под елку. – Он найдет. А теперь ходу, ходу!

Она выхватила из-под елки большой рюкзак, швырнула второй кейс Виолетте и толкнула ее вперед. – Ради всех богов, не стой столбом!

– Он же удрал! – Ветки лупили по лицу, итальянка держалась за очки, а второй рукой пыталась удержать оба кейса. Сердце прыгало где-то в глотке.