– Да? Тогда я задам задачку потруднее.
– Если смогу, – ответил я осторожно. – Человек я простой, простодушный и лаптеватый… Это у нас обувь такая, почти сапоги, но только из лыка. Короли такие не носят. Хотя, кто знает, у вас, может быть, и носят…
Он рыкнул:
– Поговори у меня!..
– Так то ж короли, – сказал я льстиво, – ладно, молчу.
– Вот и молчи, – сказал он грозно. – Иди посмотри на коней. Подумай, как помочь бедным животным, а не как удрать!
Для меня лошади вообще-то диковинка, и если бы объявили, что завтра на коне через весь город проедет голая Моника Белуччи, я пошел бы посмотреть на редкое животное, а всяких белуччей успел насмотреться как голых, так и совсем голых.
Стражи, бдительно присматривающие за мной, сами распахнули ворота в конюшню, будто я только и думаю, чтобы ворваться вовнутрь, прыгнуть на конскую спину и направить его без седла и удил на выход, а там, раздавая пинки ногами, прорваться через заслоны и умчаться, как вольный ветер, на свободу.
– Звери, – вырвалось у меня невольное, – что с этими бессловесными существами сделали…
У коней до крови стерты копыта, что вообще-то зверство и дикость. Когда я читал, как лихие д’Артаньян, Атос и Портос с Арамисом загоняли коней насмерть десятками, только бы прискакать в таверну на полчаса раньше и успеть выпить на кружку вина больше, да еще этим и бахвалились, мне всегда хотелось перебить всех мушкетеров на свете.
– А что за дорога?
Марл рыкнул от входа:
– Ты на коней смотри!
– Уже посмотрел, – ответил я зло, – и на уродов, что их довели до такого состояния, тоже посмотрел.
– Так чего еще?
– Дорога, – повторил я.
Марл повернулся, крикнул кому-то за спиной:
– Кабан и Калило!.. Быстро сюда.
Через пару минут появились два воина, оба не новички, видно по их небрежному виду, бывалые, тертые, умелые, ясно с первого взгляда.
Марл сказал с отвращением:
– Этот… хочет посмотреть на дорогу, где возят блоки. Проведите, пусть посмотрит.
Один из стражей сказал оценивающе:
– Он выглядит резвым.
– Примем меры, – сказал второй. – Не трусь, Кабан, гоняться за ним не придется с твоим пузом.
Я промолчал, выгляжу не только резвее этих увальней, но и покрепче. Вообще-то по росту выше, в плечах шире, а по тому, как двигаются, будто сонные мухи осенью, понимаю, я для них смотрюсь очень опасным.
Воин, который Кабан, принес толстую веревку, не перервать и не перегрызть, привязал меня к своему поясу.
– Это на случай, – объяснил он, – чтоб не вздумал удрать. А ты, Калило, сразу его руби, если вдруг что начнет…
– Зачем мне удирать? – спросил я. – Здесь хорошо. Даже кормят… А работать везде надо.
Они переглянулись, Кабан хмыкнул, а который Калило с веревкой сказал мрачно:
– Пойдем.
Марл остался возле сторожки смотреть нам вслед, мы прошлись немного по дороге, идти в цепях не так уж и комфортно, я остановился, рассматривая усыпанную мраморной крошкой полову, помыслил, покачал головой:
– Все ясно. Можно и обратно.
Оба посмотрели, куда я вперил взгляд, переглянулись. Кабан буркнул с подозрением:
– И чего тебе ясно?
Объяснять не хотелось, не поймет, но и спорить опасно, я ответил смирно:
– Доложим Марлу.
– Ладно, – проворчал Кабан и на всякий случай проверил веревку, – доложим. Только если ему не понравится, я сам верну тебя в карьер. Но только без корзины, ха-ха!
Калило сказал намекающе:
– Но, может быть, стоило бы пройти еще немножко по этой дороге? Там, правда, на перекрестке таверна, но нам заходить не обязательно… Главное, осмотреть дорогу.
