Джуэл тяжело вздохнул и сказал с видом умудренного жизнью человека, который понимает, что глупости принимаются обществом легко, а все умности чаще всего отвергаются сразу и с песнями:
– Ты можешь сосредоточиться над задачей, которую мы зададим, чтобы решать только ее, ни на что больше не отвлекаясь?
Я вздохнул, покачал головой, а еще, вдруг не поймут, развел руками и сказал со скорбным достоинством:
– Это же озарение!.. Служенье муз не терпит суеты, я должон был свободным, аки птица или хотя бы муравей, ибо озарения случаются с дивной непонятностью!.. Если думать только над вашей задачей, то могу не решить и за всю жизнь, а если вот так, свободный, как люди Флинта, то и десять вдруг да получится?
Он буркнул:
– Лучше одно полезное, чем десять вредных.
– Ну почему обязательно вредных? – возразил я с достоинством. – Я совсем не вредный, а очень покладистый. Куда меня ни положи, так и лежать буду. Если тепло и мягко. Правда, чтоб не сыро. Вот сырое не люблю, там мокрицы заводятся. И заползают, что так противно, так противно…
Финнеган посмотрел на меня как на пустое место и отвернулся, даже не желая участвовать в разговоре. Мяффнер смотрит со страдальческой улыбкой, Джуэл сказал терпеливо:
– Хорошее или плохое улучшение, оцениваем мы. Вот ты улучшил добычу мрамора, а это значит, часть преступников, посылаемых в каменоломни, теперь придется казнить… Хорошо это или плохо? Ты придумал прялку, а потом еще и усовершенствовал, но столько полотна не нужно, часть прях придется уволить…
– Избыток можно продавать, – подсказал я.
Он кивнул:
– Разумная мысль. Но это все равно изменения, что потрясают основы. Мы не против изменений, если все еще не понял! Мы за понятные.
Я ощутил, что все трое зашли в тупик и уже почти готовы отказаться от посетившей было их идеи, и сказал с самым неимоверным почтением:
– Простите, что вмешиваюсь, но я человек лесной, у нас все просто, можно перебивать даже вождя, а вы вон, глерд Мяффнер, жутко на него похожи, а он такой хитрый гад!.. Хочу сказать, это мое чуйство говорит, а не я, я только рот открываю, что наибольшую пользу мог бы принести в помощниках вашего мага.
Все трое переглянулись в недоумении. Финнеган спросил подозрительно:
– Ты разбираешься в магии?
– Как раз нет, – ответил я, – потому и могу подсказать что-то новое. Те, кто занимается магией, всегда ходят протоптанными дорогами. А я их дорог не знаю! Попру напрямик, аки лось дурной, но сильный – вдруг!.. что-то найду важное?
Они снова посмотрели друг на друга, мне даже показалось, что переговорили без слов, хотя вообще-то нетрудно, мы тоже нередко понимаем друг друга с полуслова и полувзгляда.
– Рискованно, – проговорил Мяффнер задумчиво, – но можно определить его в помощники магу Рундельштотту. Там у него их пятеро, верно? А где пять, там и шесть.
– Тогда сразу к Строуду, – сказал Финнеган. – Тот сделал для процветания королевства больше.
– А как сам Строуд? – спросил Джуэл. – Вроде бы строптив? Его помощники так и мечтают сбежать.
Финнеган ответил с неудовольствием в голосе:
– Маги все строптивы. Но он стар, а старики боятся перемен. Сам не сотворит ничего такого и другим не даст.
– Строуд предан, – напомнил Мяффнер. – Предан беспредельно!.. Глуп во всем, что не магия, потому с его стороны ничего неожиданного просто быть не может.
– И этот Улучшатель будет под присмотром, – согласился Джуэл. – Вы переговорите или я?
– Придется мне, – сказал с досадой Мяффнер. – Я старше… Хорошо, как тебя звать, Улучшатель?
– Юджин, – ответил я. – Но можете звать просто Улучшателем. Я скромный.
– Да уж, – сказал Финнеган, он повернулся к Джуэлу: – Все-таки я нахожу в этом много странного. Особенно это равнодушие, если он уже доказал, что Улучшатель… Они все такие жадные. Как гномы.
– А гномы говорят, – буркнул Мяффнер, – что жадные как раз люди. Особенно торговцы… Ладно, разберемся. Если никто не вмешается.
– Хорошо, глерд, – сказал Финнеган и поднялся первым. – Тогда возвращаюсь к работе. Мой голос с вами.
Джуэл бросил на меня веселый взгляд.
– А что, ваш хитрый гад в самом деле похож на благородного глерда, нашего лорда-канцлера?
– Как два диких брата, – заверил я. – И оба из Леса.
Джуэл бросил мне с небрежной веселостью:
– Иди. Тебе скажут, что дальше.
