— У тебя проблемы, чел. Ба-альшие проблемы.
И стало понятно, чем он забавлялся несколько минут назад — ждал этого момента.
Торнадо оцепенел. Прирос к месту. Но мыслил лихорадочно, пытаясь выработать хоть какой-то план, найти узенькую дорожку к спасению. Он ни на миг не стал тешиться иллюзией, что всё происходящее — шутка, гнусный розыгрыш, что пистолет — игрушка. Если в тебя целятся, всегда считай оружие настоящим и заряженным. И считай, что тебя собрались убить. Всегда. Только так можно выжить, но…
Но план не срастался. Пути к спасению не было. Бежать, перескочив канаву? Пуля догонит. Звать на помощь? Никто не услышит. Вступить в драку? Как? Газовик лежит в поясной кобуре… даже не смешно…
От него сейчас ничего не зависело. Если захотят — убьют. Но оставался крохотный шанс, что захотят иного, и он был согласен на что угодно. Ключи от машины? Забирайте. Бумажник? Не вопрос. Перстень с пальца? С удовольствием.
Но им был нужен не бумажник и не перстень.
— Давай сюда, — произнёс байкер с пистолетом.
Ствол оружия отклонился от прямой линии, соединившей целик, мушку и голову Торнадо, указал на футляр и тотчас же опять уставился прямо в лоб.
— Погодь, Наждак, погодь, — вмешался второй байкер. — А если пустой? У кого потом спрашивать? Открой ящик, чел, покажи, что внутри.
Торнадо понял, что он мертвец, что счёт оставшейся жизни идёт на секунды и, как только красноголовые убедятся, что меч в футляре, тут же прогремит выстрел. А труп скинут в канаву или оставят здесь, под берёзами.
Пальцы, мокрые от пота, скользили по крышке и не могли за неё зацепиться… Или не хотели…
Крышка открылась сама, без участия Торнадо, так, по крайней мере, ему показалось. А лезвие при этом ярко блеснуло, просто засияло, хотя день выдался облачный и блестеть ему вроде как было не с чего.
Байкер без пистолета произнёс что-то: возможно, удовлетворённо констатировал, что всё в порядке и можно выписывать клиенту свинцовую таблетку для прочищения мозгов, — Торнадо его не слышал. Заворожённый сиянием, он коснулся рукояти меча.
И всё повторилось: миллионы голосов заговорили, каждый на свой лад, всё окружающее — берёзы, бетонка, мотоцикл и его отмороженные седоки — всё стало зыбким, нереальным, мерцающим. Всё поплыло. Байкер продолжал говорить, но теперь Торнадо не смог бы понять его при всём желании: слова растягивались, рокочущие звуки тянулись неимоверно долго, словно из плеера, воспроизводящего запись с самой малой скоростью.
И даже выстрела Торнадо не заметил.
Дуло пистолета окуталось сгустком пламени. Вспышка висела в воздухе, никак не желая исчезать, словно пистолет был бутафорским и вместо выстрела из ствола выскочил бумажный цветок, гвоздика огненного цвета.
Ха-ха-ха, в этом месте все смеются…
Потом сквозь пламя медленно, неохотно протиснулась пуля и столь же нестерпимо медленно полетела в Торнадо. Он видел её неторопливое вращение, мог разглядеть на боках оставленные нарезами ствола полоски.
«В меня выстрелили, я сейчас умру», — подумал по инерции Торнадо. И тотчас же сам чуть не расхохотался от нелепости и дикости этой мысли.
Он двумя руками ухватился за рукоять, невзначай положив указательный палец правой на красный камень, и взмахнул мечом, как взмахивает ракеткой теннисист, отбивающий подачу соперника. Славик Чернецов, случись ему оказаться рядом, наверняка бы высмеял такой неуклюжий замах, но ведь сработало! Клинок плашмя ударил пулю, и она полетела куда-то вбок — деформированная, кувыркающаяся.
Если уравнения физики, описывающие кинетическую энергию движущихся тел, хоть чего-то стоили, руки Торнадо должны были почувствовать нехилый удар, но они ничего не почувствовали, будто он отбил невесомый пенопластовый шарик.
Торнадо попранием физических законов ничуть не озаботился, его крайне заинтересовало другое — то, что случилось со стрелком.
Лицо байкера застыло злой и напряжённой маской, левый глаз по-прежнему был плотно зажмурен. Но после взмаха клинка произошли кое-какие изменения: непонятная тонкая линия протянулась наискось через голову и лицо — через бандану, лоб, глаз, скулу… Торнадо ошалело смотрел, как линия ширится, как часть головы и лица начинает медленно скользить вдоль неё, как медленно обнажается срез — удивительно ровный, удивительно чистый, ни капельки крови… Ни дать ни взять анатомическое пособие «череп в разрезе».
Меч никак не мог зацепить байкера, слишком велико расстояние… Значит… значит, клинок значительно длиннее, чем можно увидеть глазами.
Для проверки он взмахнул мечом ещё раз, рассекая воздух рядом с собой, а заодно замершего рядом с погибшим приятелем второго байкера. Точнее, сначала Торнадо не понял, что сделал, успел испугаться — вдруг второй красноголовый полезет в драку, но секунды через три на бетонку начала падать верхняя часть крепыша, и Торнадо успокоился. И пожалел берёзу, которую невидимый клинок располосовал вместе с байкером.
А в следующий миг на него обрушился акустический удар: громовой раскат продолжался и продолжался, никак не желая смолкать, и Торнадо сообразил, что наконец-то донёсся звук выстрела. Но даже боль не помешала Торнадо осознать открывающиеся перспективы.
На хрен Славика Чернецова!
Он и сам разберётся, владельцем ЧЕГО стал. Опытным путем, эмпирическим…
