Зона ужаса (сборник)

иное. Слишком чуждое нам, людям. Сложно вообще представить нечто подобное, но еще сложнее вообразить, что оно в чем-то сродни человеку.

– В этом есть смысл. Анна… – Артем замолчал, собираясь с мыслями. – Скажи, а вот ты – ты хочешь жить? Вот так, как предлагает Николай этот? На чужой крови жить, как он, – хочешь?

– Не знаю… Такие, как Николай, они, мне кажется, всегда так и живут… В любую эпоху, в любом уголке планеты. Так всегда было. Их богатство – на чужом горе. Они звери по своей натуре, как чудовище это… Левиафан. Им так легче, наверное.

– А тебе?

– А мне тяжело, – Анна показала ему свои руки, развернув запястья внутренней стороной наверх. Так, что Артем смог увидеть пересекающие их в нескольких местах светлые полоски застарелых шрамов. – Когда я была маленькой и глупой, как этот мальчик, который с тобой… Я пыталась покончить с жизнью. Чтобы не стать… Ну, как остальные, как все вокруг. Как Николай или тот, второй. Но не смогла, – она печально улыбнулась и убрала руки. – Потому что я трусиха. Мне было страшно, и поэтому в самый последний момент я всегда отступала. Я боялась всего и всех. Пока не встретила своего Сашку. Его я не боялась… Рядом с ним я никого и ничего не боялась! Он был такой сильный, мой Сашка… Но теперь его нет. И страх вернулся. Мне сейчас опять страшно, Артем. Очень-очень. Жить так, жить без Сашки – не хочу! Но и не жить – не могу, не получается…

– Вот видите, юноша, – вкрадчиво сказал Николай. – Барышня и сама не против. Ей просто надо чуточку помочь. И это ваша обязанность. Выбор за тобой, Темыч. Решай, время есть. Но когда решишь – действуй, не откладывая. Ты говорил, работаешь сверхурочно, дедлайн?.. Здесь дедлайн наступает каждые два-три часа, дружок. И имей в виду: на тебе свет клином не сошелся. На худой конец мы всегда можем поговорить с Гариком. Или кто-то из новеньких пассажиров нагрянет. Нет, я бы и сам все сделал, но у меня, увы, руки связаны…

– Знаешь, урод, – зыркнул Артем исподлобья. – Меня на твой счет интересует только одно: как ты, собственно, оказался в этом своем… – Он запнулся, подбирая слово: —…Коконе? Почему он еще жив, Анна?

– Не знаю…

– Гарик, ты как, с нами? Поможешь отгадать эту загадку?

– Машинка начала его кушать, – очнулся и одарил их счастливой улыбкой клинического идиота небритый. – Но не доела. Сытая была. А еще он так забавно голосил… Умолял. Обещал вместо себя десяток привести.

– Да, я пытался договориться! Но, думаю, дело не в этом. Думаю, наша готичная подружка права насчет природы этого… Левиафана. Скажем так, наш водитель недоговороспособен. Вы, конечно, можете учинить надо мной расправу, юноша, но я не думаю, что вам захочется меня убивать. И не уверен, что Левиафан позволит вам это сделать, даже если захотите. Мое печальное состояние служит мне защитой и дарит надежду. Я ведь живое назидание для всех вас, чтобы не дергались. – Мужчина усмехнулся. Лицо у него было такое бледное, что почти светилось в сумраке салона. – А еще… оно меня потихоньку сосет, кажется.

Черная масса, покрывающая тело Николая, словно в подтверждение сказанному, влажно чмокнула, перекатившись мелкой рябью. Подобно тому, как время от времени рябила кожа на голове водителя.

– Сука им запивает, – хихикнул Гарик.

– Запивает-запивает, – в тон ему засмеялся безликий водитель. – Все нормально, мы можем питаться.

Артем, охнув, поспешил зажать рот ладонью.

– Думаю… Ну, пока я еще могу думать, – хмыкнул Николай. – Так вот, думаю, если оно кого-то берет, даже совсем чуть-чуть, как меня, то оно либо жрет, либо пьет.

– Господи…

– Левиафан, – поправил водитель.

Не забудь сдать проект, Темыч, ага? Ну ты же можешь… Можешь-можешь, дружище, я в тебя верю!

«Газель» ехала в неизвестность. В дедлайн. В тишине. Артем не знал, как долго длится эта поездка, но чувствовал, что силы его на исходе, и подозревал, что стойкости в нем гораздо меньше, чем думал или в чем пытался убедить его и себя Николай. Голова раскалывалась, а к тошноте, на которую он уже перестал обращать внимание, добавились изжога и горечь в гортани. «Время капает», – думал он, провожая взглядом темные капли, падающие с потолка на пол маршрутки.

Но он не смирился, в отличие от других. В отличие от, кажется, дремавшего, прислонившись к поручню, дебила Гарика. В отличие от Анны, тихо хныкавшей на своем месте. Он ничего не ждал, как ждал в своем коконе Николай, и не ушел в астрал через наушники, как мальчишка, чьим именем в машине так никто и не поинтересовался.

– Время не капает, – додумал Артем вслух.

Анна встрепенулась, Николай с любопытством повернул голову ухом в их сторону.

– В режиме дедлайна время течет, льется рекой, быстрым потоком, – стал рассуждать Артем. – Там, где работы, кажется, на час, дело может тянуться