Нельзя сказать, чтоб я долго выбирал подходящее местечко, приценивался, решался. Иногда наши поступки определяет не разумный расчет, а чистой воды интуиция. Вот и с гаражом какое-то шестое чувство сработало: на глаза попалась приклеенная к фонарному столбу рекламка, рядом – объявление о пропавшем щенке. В голове будто что-то щелкнуло, все было решено за долю секунды.
Идея, большая великая Идея, может вызревать годами. Но когда процесс запущен, его уже не остановить. На улице сейчас много снега, сугробы на обочинах по пояс. Ванька с дружками лепят огромные шары и с хохотом запускают их вниз с горки. Моя Идея формировалась подобно такому снежному кому, и ей хватило легкого тычка, чтобы, набирая скорость, покатиться вниз. Горе тому, кто окажется у этого снаряда на пути, – зашибет, увлечет за собой, обернется сминающей все и вся лавиной…
У меня даже руки тряслись от нетерпения, когда я рассчитывался с директором кооператива. Одну из купюр выронил в грязь, запачкал. Он подумал, что я дрожу от холода, предложил выпить «для сугреву, заодно и обмоем». Я отказался, и так был пьян от переполнявших эмоций. Аренда гаража – первый шаг от многих лет теории к практике. Удачное вложение в будущий великий опыт.
Во-первых, недалеко от дома, можно будет помаленьку готовиться. Лучше ночами, чтобы никто не видел и не лез с дурацкими вопросами.
Во-вторых, стены хорошие, плотная кирпичная кладь, поверх которой полотна гофра.
Надо только ворота изнутри обить каким-нибудь звукоизолирующим материалом. Помещение, конечно, не очень большое, и от старого хозяина осталось изрядное количество хлама. Пустые бутылки, гаечные ключи, сломанная ножовка… Не знаю. Может быть, что-то получится использовать?
Не знаю.
(…)
Говоря о наркомании. Если уж на то пошло, то это всего лишь яркий пример, одна из тех зависимостей, которыми полнится жизнь. Все начинается с малого. С яркого, запоминающегося ощущения, на почве которого уже растет, постепенно заполняя все твое существо, настоящая мания.
В раннем детстве я стал свидетелем ужасного происшествия. Мне понадобилось в гастроном, возле него стояли автоматы с газировкой. А на выходе оттуда увидел, как нерадивая мамаша, переходя с детской коляской дорогу на перекрестке, попала под грузовик. Огромный, похожий на боевых роботов из мрачного будущего, как в «Терминаторе», МАЗ с уродливой квадратной кабиной, хищно оскаленной решеткой радиатора впереди и мерзкого оранжевого цвета кузовом сзади. С большими, смертельно опасными колесами. Водитель не видел пешехода, дамочка оказалась в «слепой зоне». Резво, с рычанием МАЗ тронулся с места на зеленый… Коляска – всмятку, а бабешка осталась жива. Но голосила страшно, на всю улицу.
Конечно, сбежались прохожие, жители соседних домов. Женщина выла, сидя прям на дороге в луже крови и еще чего-то, водила руками над месивом, будто пытаясь собрать коляску… и то, что в ней. Как какой-нибудь детский развивающий конструктор. Мадам Самоделкина, погубившая собственного ребенка (вроде бы это была девочка, хотя я уже не помню) и заодно поломавшая жизнь несчастному работяге, водителю грузовика. Пока приехала скорая, менты, вокруг дурочки уже толпа собралась. Заметил я в той толпе и своего отца. Подталкиваемый любопытством, попробовал сунуться ближе к месту разыгравшейся драмы. И в сонме возбужденных голосов услышал знакомый отцовский рык: «Да заткнись ты уже наконец, идиотка!» А кто-то – должно быть, тетя Галя, дородная молодуха из гастронома, ответила: «А если б то твоя жена была, малахольный?» Потом взрослые заметили меня, вытолкали взашей из толпы, и что там дальше творилось, я уже не знаю. Но в памяти почему-то отпечаталась вот эта маленькая сценка: шумные люди, разгневанный отец, воющая белугой молодая мамаша… и риторический тот вопрос, о жене, то есть – о моей маме.
Думаю, с этого и надо начинать отсчет. С вопроса «а что, если?», запавшего однажды в детскую душу. Пустившего корни в юном уме, чтобы впоследствии, прирастая событиями и выводами, распуститься той самой Идеей.
(…)
Играли с Ванькой в гараже. В школе зимние каникулы, никуда от сына не деться, да и, опять же, детям в его возрасте все интересно, все покажи да расскажи.
Малой еще совсем мальчишка, места много не займет. Но, когда я его щекотал в шутку по животику, верещал громко, на улице слышали. Надо будет набить старые наволочки каким-нибудь ненужным тряпьем и обделать как следует ворота. Чтобы гасить звук.
Сложно, конечно, бороться с соблазном. Исключить Ванюшу из эксперимента, обойтись одной Ленкой.
Помню его еще крохой, свертком писклявым весом в три с половиной кило, агушки, а-та-та, по врачам бегали… Как? Как можно я его…
(…)
Забавно.
Перечитывая предыдущие записи, заметил, что, когда переживаю, волнуюсь (особенно, если речь идет о сыне), начинаю писать невразумительно. Сбиваюсь, допускаю ошибки. Как если бы не писал, а говорил – запинаясь, бормоча что-то.
Видимо, нервное.
Хорошо это, плохо ли, что нервничаю, сам не знаю.
Но эффект любопытный.
(…)
