выигрывала.
– Папа, ты мухлюешь! – заявила Эмма. – Я видела, ты спрятал фишки!
– Кайл! – Мама поперхнулась чаем. – Какой пример ты подаешь детям? Отдай фишки!
Отец с Эвой переглянулись.
– Что мы возьмем с мамы за фишки?
Папа в своем репертуаре! Сам мухлюет, а в итоге должны ему! Впрочем, подобные трюки он и в начале семейной жизни вытворял, если вспомнить мамины рассказы.
– Конфетку! – тут же нашлась Эва.
Близняшки были копиями папы. Светловолосые, шебутные, обожали драконов, постоянно друг друга подкалывали. К счастью, жизнь их еще не била, и цинизма они понабраться не успели, в отличие от нашего отца.
– Нет, Эва, – скривился он. – Давай так. Мы у мамы требуем поцелуй, а конфетку я тебе просто так дам.
– Ага! – радостно согласилась сестра.
Я хмыкнула.
– Кайл, это нечестно! – Мама пробовала возмущаться. – Ты мухлюешь, учишь этому детей и еще шантажируешь меня!
– Ага, я такой, – расплылся в улыбке отец.
Пришлось ей его поцеловать.
– Отдавай фишки! – тут же потребовала мама.
– А нет фишек, – расхохотался в ответ шантажист. – Я тебя надул!
– Чего? Не верю!
Она полезла проверять и, похоже, запоздало поняла, что ему того и надо. Глянула в мою сторону, но я с невозмутимым видом рисовала, делая вид, что ничего не происходит. Да ничего и не происходило, собственно, но отец на нее так смотрел, что мне даже неловко было. А фишек и в самом деле не было.
– Ты… ты…
– Ты всегда ведешься на такие фокусы, – сказал папа.
И уже тише, чтобы не слышали близняшки, добавил:
– Может, ты просто хочешь меня поцеловать?
Но ответить мама не успела. Раздался мощный нетерпеливый стук в дверь.
– Кого еще принесло? – хмыкнула я. – Опять Рита шастает? Можно я ей напомню, что у нее есть свой дом? И муж там тоже имеется.
– Не напоминай ей о больном, – хмыкнула мама и поднялась.
– Они с Белым идеальная пара, – добавил отец. – Андр страдает по тебе, сладкая, Рита – по мне. Общие интересы.
Я покачала головой. Жестоко было смеяться над ними, но парочка Андр и Рита, сложившаяся через пару лет после возрождения Ладона, ничего, кроме смеха, не вызывала. А их семейная жизнь – кроме сочувствия. И Рита частенько паслась у нас, раздражая, впрочем, больше меня, нежели маму или папу.
– Без меня не ходить! Эмма, следи за ним, чтобы не тырил фишки! – со смехом сказала мама и погрозила отцу пальцем.
Мы дружно рассмеялись, а папа сделал вид, что глубоко оскорбился.
До меня доносились лишь обрывки разговора. Как я поняла, это была женщина, и она хотела видеть отца.
– Меня зовут Диана, я мать его дочери.
Я вскинула голову и посмотрела на папу, который в этот момент возился с Эдом и фразы посетительницы не слышал.
– Кайл, там к тебе… – Мама выглядела немного бледной.
Отец поднял голову.
– Кто, сладкая? Скажи, что я сплю.
Она села рядом.
– Диана.
Мне это имя ничего не говорило, ибо о маме я знала лишь то, что, когда мне был год, она просто оставила меня в доме отца. Блейк моей матерью стала лишь через четыре года после этого памятного события. И именно ее я считала самым близким после отца человеком.
Отец поднялся, и я отметила выражение его лица. Сейчас кому-то достанется…
– Кто такая Диана? – спросила Эмма.
– Не знаю. – Мама пожала плечами. – Папина знакомая, наверное. Так, девочки, идемте спать.
Близняшки было захныкали.
