«Я жив, и даже более-менее здоров…»
Антэй открыл глаза и несколько минут тупо пялился в пространство перед собой. Оно было серым, замызганным и расколотым. Напоминало каменную плитку, неровно выложенную на полу. Потом он разглядел собственные колени, загорелые, ободранные и грязные, край штанины плавательных шорт, испачканной чем-то бурым.
Потом пришла боль в спине и шее, резь в запястьях.
Антэй понял, что сидит привязанный к стулу, руки вывернуты назад и перетянуты так, что ими не пошевелить. Он попытался выпрямиться, и это получилось не с первого раза.
Обзор расширился, но не сильно. Серфер понял, что его стул находится в одиноком пятне света, остальное теряется в темноте. Он запрокинул голову и увидел круглую дыру в низком потолке.
Вопросов было слишком много, чтобы искать ответы на все сразу. Но все же…
«Только что мы были с Мусорщиком на свалке… он меня ударил… или нет? Мне почудилось? Голова не болит… впрочем, единственное, что у меня не болит, это голова…»
– Очнулся? – прозвучал рядом доброжелательный мужской голос. Смутно знакомый.
Антэй прищурился, попытался отклониться от столба света, чтобы разглядеть говорящего. Но так ничего и не увидел.
– Как самочувствие?
– Будет лучше, если развяжешь меня.
– Непременно, – душевно откликнулся неизвестный. – Ответь на пару вопросов и тебя тут же отпустят.
– Ну спроси.
– Кому ты передал информацию, полученную от Инсара Кайса?
Антэй усмехнулся. Чего-то подобного он ожидал. Только не ждал, что это будет настолько прямолинейно.
– Дай подумать… – он прикрыл глаза, делая вид, будто мучительно вспоминает, потом снова посмотрел в темноту и задал встречный вопрос: – А кто такой Инсар Кайс?
За спиной почудилось движение, очень быстрое – и позвоночник пронзила острая раскаленная спица. Казалось, она вползает в его кости и медленно проворачивается. Боль длилась и длилась… и длилась… А когда закончилась, силы остались лишь на то, чтобы повиснуть на стуле, бессмысленно глядя сквозь спутанные волосы на затертый пол.
– Не надо играть со мной Антэй Эвергет, – прозвучало над ним добродушно-насмешливое. – Ты не в том положении.
– Я тебя знаю, – прошептал он, – человек с лодки… брал автограф.
– Хорошая слуховая память, – одобрительно произнес голос. – Кому ты передал информацию?
В основание черепа вонзилась игла, и по венам потекла кислота, кипя и пузырясь. Перед глазами поползли красные полосы.
– Ты молодой, здоровый парень. Но если я не остановлюсь, превратишься в разваливающийся полутруп. Зачем тебе это? Ради чего?
Обрывки мыслей заметались в раскалывающейся голове. Он пытался вспомнить. Действительно, ради чего? Ради кого?
– Просто назови имя.
Образ, который прятался в глубине памяти, стал подниматься на поверхность, вызванный отчаянной болью.
– Сотер…
Он понял, что губы его с трудом слушаются.
В ответ раздался тихий смех.
– Я знаю, ты ненавидишь Сотеров. Но это не то, что я ищу. Кто еще? Тот, кто так хорошо прячется в твоей памяти за фамилией Сотер… Назови это имя.
Под его ребра скользнул зазубренный наконечник, приподнимая их. Антэй понял, что боль сводит судорогой пальцы и натягивает мышцы на шее, плечах и спине. Натягивает так, что они начинают рваться. Позвоночник превратился в раскаленный столб. Нижнюю часть тела он больше не чувствовал… он вообще переставал ощущать себя как себя… Мысли ломались, а память раскалывалась как пустой орех…
– Ладно! Хорошо! Только прекрати это!
Тут же все исчезло. Обжигающая жидкость в сосудах, раздирающая сталь. Несколько мгновений Антэй наслаждался покоем, ни о чем не думая и не сожалея. Слушал, как бухает в груди сердце, и чувствовал, как текут по лицу капли пота.
– Я скажу…
– Похвально, что ты разумный человек.
Веревка, стягивающая руки, ослабла.
Он медленно растер запястья, чтобы пальцы вновь начали слушаться. Потом наклонился вперед, обхватил себя, словно вновь пережидая отголосок боли.
