– Рандгрид, дочь О?дина. Вы с отцом зашли дальше всех, пробрались в области, куда допрежь живые не имели хода.
– Быть может, великий, на то была твоя воля?
Новая усмешка.
– Думаю, одно мановение твоей длани – и меня бы не стало, великий.
– Ты ошибаешься, Рандгрид, считая, что всё дело в способности сделать так, чтобы «кого-то не стало». Общая ошибка всех Древних Богов; потому-то громадное большинство из них – здесь.
– Разве великий Орёл не всемогущ? Разве не властвует он над всеми мёртвыми, над душами, явившимися под его руку?
– А разве ты говоришь с Орлом? У меня крыльев, по-моему, нету, – усмехнулся хозяин.
– У него может быть множество обличий. – Райна не отступала. Если хозяину угодна эта игра, что ж, она поиграет.
– Это не так, – покачал головой хозяин. – Орёл всего лишь Орёл. Он один и един.
– Тогда кто же ты, хозяин? – Райна собралась с силами, взглянула в тёмные глубокие глаза, и они вдруг улыбнулись ей в ответ.
– Орёл всеобщ и полон, лишь когда Он – Орёл. А я… можешь назвать это одним из Его аспектов.
– Навроде клоуна Кицума? – припомнила Райна.
– Кицума? – наморщил лоб хозяин. – Ах, да, Кицум… нет, это мой брат и это аватар, а не аспект. Хозяин трактира «Гном и Орк» никогда не выйдет в тварный мир, а вот таких вот «клоунов Кицумов» по дорогам Упорядоченного странствовало с преизлихом.
– Прости, великий. – Райна смиренно склонила голову. – Но сии материи, право же, не слишком понятны мне. А ещё менее мне понятно, что ты по- настоящему хочешь поведать мне, великий. Я пришла сюда нарушить вековой закон, спасти свою мать…
– Отчего ты решила, что её надо спасать? – перебил хозяин.
– Н-ну… – смешалась Райна. – Она ведь умерла, и я…
– Она не страдает, – жёстко сказал хозяин. – Она – вместе с неисчислимым множеством других, пришедших в домен Орла, – занята работой, важной, наверное, важнейшей во всём Упорядоченном. Не стоит думать, что всё и везде устроено по образу и подобию ваших кошмарных «залов Хель». – Хозяин скривился от отвращения, тёмные глаза вспыхнули гневом. – Вот где крылось истинное зло! Обречь души, сознания на вечность мук, мук неизбывных, неискупаемых, когда ничего уже не изменишь! Осудить на медленное гниение, распад, безумие и непредставимое отчаяние. – Он медленно покачал головой, гнев его не убывал. – В застойном пруду вода может только гнить, обращаясь в яд, валькирия Рандгрид, дочь О?дина. Так и в ваших «залах мёртвых». Исключённые из великого круга, обречённые на вечный плен…
– Из «великого круга», сильномогучий?
– Из великого круга жизни и преображения, – отрезал хозяин. – Много зла совершили Древние Боги, валькирия Рандгрид. Но нет среди него зла злее всех этих «царств Хель», или как они там именовались в разных мирах…
Райна опустила голову, щеки вспыхнули от внезапно нахлынувшего стыда.
– Я… говорила, – пролепетала она и смутилась ещё больше, сознавая всю жалкость этой попытки оправдаться.
– Говорила уже сейчас, – сурово отмолвил хозяин. – Говорила, когда перестала быть лишь Девой Битвы, Водительницей Мёртвых. Но до того… разве не провожала ты павших в вашу Валгаллу, запирая их там навсегда?
– Не навсегда! – возмутилась валькирия, почти забывшись в праведном гневе. – Но лишь до дня Последней Битвы!
– И что произошло бы потом? – с ядовитой иронией осведомился хозяин. Валькирия вновь смутилась.
– Они бы пали… смертью богов, смертью истинных героев…
– Вот именно. – Хозяин откинулся, поднял кружку, хлебнул пива. – Не тревожься, дочь О?дина. Я не судия тебе. Я лишь хочу, чтобы ты поняла. Ваша Валгалла – и множество её подобий под властью других Древних – была такой же неволей для душ, как и ужасное царство Хель.
Райна невольно покачала головой:
– Прости, что дерзаю спорить с тобой, великий. Но залы Валгаллы шумели буйными пирами, герои-эйнхерии предавались воинским забавам, охотились и сражались, проводя время так, как мечтали весь свой земной путь…
– Ты не поняла! – грохнул кружкой о стол хозяин. – Это всё равно был плен, всё равно клетки, всё равно западня. Пиры? Сражения? Охоты? И всё?!
– Разве это не достойные героя заня…
– Нет! – рявкнул хозяин, да так, что Райна невольно отшатнулась. – Ты полубогиня, отец твой – один из сильнейших Древних, и говоришь такое! Валькирии Рандгрид, быть может, это и простительно, а воительнице Райне – нет!
– П-почему, великий? – пролепетала дочь О?дина.
– Подумай, – тяжело взглянул на неё хозяин. – Вспомни, что ты была Девой Битвы не только… не только для того, чтобы волочить павших в эту вашу Валгаллу…
Наступило молчание. Хозяин медленно покивал, вздохнул.
– Прости меня, храбрая дева. Я… дал гневу и тревоге овладеть собой. Что поделать, аспект не совершенен и не полон, в отличие от Орла. Но с ним
