атаковала первой. Не слишком похоже на изначального хищника. Непохоже также, что головоногое хоть сколько-то страшилось бы Райны.
Остриё альвийского меча коснулось тёмной блестящей кожи существа. Нахмурившись, Райна нажала на эфес – клинок легко погрузился, не встречая сопротивления.
Существо несло в себе Хаос. Точно так же, как и те «червяки». Крохотные частицы Хаоса полнили его кровь, скользили в жилах, затаились в глазах. Хаос чувствовал себя весьма привольно в домене могучего Демогоргона, куда вольготнее, чем думалось валькирии.
Как это случилось? Как он пробрался сюда, как проскользнул? – Райна привычно думала о Хаосе «он», словно о едином, живом, цельном противнике, боге или чудовище, хотя в действительности никакого «единого Хаоса», наделённого единой же волей, не было.
Валькирия выпрямилась. Демогоргону, великому Орлу – как ни назови – пригодилось бы куда больше таких вот людей, что недавно встретившийся Райне отряд.
Правда, едва ли он бы так просто справился с головоногим. Их медлительность, неуклюжесть сейчас представали просто маской.
Тёмная кровь больше не текла, мёртвое тело замерло бесформенной грудой; Райна стояла над ним, замерев, ощущая, как Хаос окутывает, обволакивает её подобно тому, как обволакивал на дороге мёртвых богов. И с каждым мгновением Райна всё яснее и отчётливее начинала ощущать течение. Течение незримой Силы – наверное, именно частички Хаоса помогли почувствовать её, как пляшущие песчинки указывают на место, где с озёрного дна бьют скрытые ключи.
Сила струилась куда-то вверх, ко скрытой вершине Древа. Незримый поток попытался увлечь за собой и Райну, она невольно повела плечами, точно сбрасывая накинутую на них паутину.
Теперь, заметив этот поток, валькирия невольно вглядывалась в него, пытаясь уловить, ощутить – не глазами, не ушами и не кожей, но тем таинственным, что делало внучку ётуна-великана Хримвальди именно Девой Битвы, а не просто дочерью женщины по имени Сигрун.
Поток струится вверх вечным движением, подобно тому, как вода поднимается по тончайшим жилам корней и стволов. Великое Древо живёт этим? Или это нужно ему не только для жизни? Или – если уж она, Райна, оказалась сейчас в царстве иллюзий и всё выглядит совсем не так, как на самом деле, – для чего-то совершенно иного? Может, это «Древо» в действительности – совсем даже и не Древо?
Только теперь, убив загадочное, носящее в себе Хаос существо, Райна стала замечать и ещё какие-то смутные тени, едва заметные, на самой границе видимого – они медленно скользили вверх, уносимые всё тем же потоком.
Валькирия с трудом могла различить их очертания – но все они казались странно изломанными, исковерканными, неправильными, каких не бывает в суровой, но справедливой природе, и какие чаще всего создаются прихотью злого ума, способного вдобавок манипулировать Силой.
Так течение реки неспешно уносит с собой сухие листья, сучья, тела насекомых, трупики мелких зверюшек. Река не желает им зла, она просто несёт их на своих плечах, от устья до самого истока.
Райне не пришло в голову ничего лучше, как последовать за этим потоком.
Асгард высился пред Старым Хрофтом, точь-в-точь такой, каким помнил его Отец Дружин, до мельчайшей детали. Прах и пепел цепко хранили память и теперь отдали её всю, до последней капли. Асгард сиял прежними огнями, былая его слава словно воскресла вновь, и О?дин слышал, как за спиной хрипло рыкнул Фенрир, тоже, как и сам Ас Воронов, захваченный воспоминаниями.
Первое дело сделано, ещё два впереди. Одно по сравнению с другим кажется почти ничего не значащим – возродить стены и башни Асгарда в дереве, камне, стали и золоте; второе – вернуть тела всем павшим асам.
Руны сделали своё дело и ушли. Сотворённые и вычерченные для одного-единственного чародейства, они больше ни на что не будут способны. Отец Дружин пошёл очень на многое, чтобы заполучить их, и расплачиваться придётся совсем скоро; но с этими заимодавцами он, скажем так, найдёт способ договориться.
С тенями асов так уже не получится, одними лишь росчерками рун, черпающих силу во сколь угодно опасных и неверных источниках, ему уже не обойтись. Водитель Мёртвых, Фенрир да и Райна могли сколько угодно допрашивать его, подступаться с одним и тем же вопросом – мол, как? Как он вернёт тела бесплотным теням?
Но такое, как известно, без особого труда проделал Познавший Тьму, когда его же собственные сородичи штурмовали крепость мятежного мага. Правда, то тело, данное алчному духу, и не должно было прожить хоть сколько-нибудь долго, его участь была – разбиться о гранит Хединсея; Старому Хрофту, конечно, требовалось совершенно иное.
Но пока – пока он просто стоял и любовался Асгардом. Асгардом Возрождённым, что очень скоро вернёт себе настоящие, возведённые из честного камня стены.
И тогда всё станет по-другому. Совсем, совсем по-другому.
У каждого своя игра. Даже лучшие друзья порой имеют интересы, отличающиеся, как день от ночи, а свет от тьмы. Они не лучше и не хуже, эти интересы, просто они… разные.
Старый Хрофт обернулся к Скьёльду.
– Готов ли ты и дальше помогать мне, маг?
