От секущего ливня капот «логана» окутало водяное облако. Дворники с неприятным скрипом мотались по лобовому стеклу, но их самоотверженная работа пропадала втуне. Дождь яростно хлестал застрявший на проселочной дороге автомобиль и вспенивал воду в раскисшей колее. Призрачная стена мрачной хмари сожрала окружающий мир, погрузив машину в шипящее небытие. Поля справа, хлипкий кустарник слева и вышка электропередач где-то впереди – стихия спрятала все.
Вымокшая Света скорчилась на водительском сиденье и отжимала волосы, слушая голос бодрого радиоведущего.
Двигатель «логана» мурлыкал, радуясь передышке. Задавали ритм безумные дворники. Шумела печка, гоняя теплый воздух по салону и сражаясь с запотевающими стеклами. Света скинула куртку и бросила ее на заднее сиденье, затем стянула кофточку, чувствуя, как тело покрывается мурашками. Зубы сами собой застучали друг о друга.
Как же там холодно!
Света протянула руку к рычажку обогрева, попыталась вывернуть его еще чуть правее. Добавить еще чуточку тепла. Пальцы скользнули по пластику. Тщетно. Уже на максимуме.
– Лучше бы я умерла, как папа, – сказала Тоня.
– Нельзя так говорить, – Света машинально пожурила дочку, посмотрела на телефон. Потертый белый «Самсунг» угнездился в подставке на лобовом стекле. Связи нет.
И вот что ей теперь делать?
Тоня надулась и погрузилась в свой смартфон, примеряя платьица нарисованной большеглазой кукле.
«Сегоооодня, сегоооодня ты станешь моеееееей», – надрывался в динамиках безвестный Влад.
Битый час Света пыталась спасти засевшую на проселке машину. Она выломала почти весь кустарник у дороги, заработав множество противных ссадин. Она подпихивала чертовы ветки под колеса, так как видела нечто подобное в каком-то фильме, но, стоило нажать на газ, как хлипкий хворост перемешивался с жирной грязью и улетал прочь, а «логанчик» зарывался в колею еще глубже. Двигатель выл, плевался черным дымом, наполнял салон вонью чего-то горелого, но автомобиль не двигался ни вперед, ни назад. Так что Светлана лишь промокла до нитки да зря ободрала руки о проклятые кусты.
Не надо было ехать сюда. Не надо. Что за черт дернул ее собраться и пообещать дочке ночевку в самом настоящем деревенском домике? Неужели настолько сильно хотелось посмотреть на наследие Коли, полгода назад уснувшего за рулем своей «гранд витары» и вылетевшего лоб в лоб к лесовозу?
С осени стоял дом и еще выходные простоял бы! А тут еще Вика Терентьева звала в ИКЕА погулять, посмотреть абажурчики для ее спальни. Перекусили бы в ресторанчике, поболтали…
Но чего уж теперь говорить… Любопытство. Этот дом достался Коле от деда, но муж никогда не привозил сюда семью. Мало того, он очень злился, когда Света робко предлагала съездить на выходные в его деревню…
Хотя сам проводил там много времени. Всегда один.
Один ли?
Боже, как же холодно. Света посмотрела в зеркало заднего вида на то приближающуюся, то удаляющуюся стену ливня. Стоила ли тайна Коли таких мучений, а?
Честно говоря, к гибели мужа Света отнеслась с равнодушием. Так бывает. Иногда люди оказываются не в том месте, не в то время. Иногда что-то случается. Неожиданно для всех, непременно трагичное, но неизбежное.
Впрочем, для нее Николай умер несколько лет назад, когда ушел к длинноногой официантке из «Баскин Роббинс» на Московском. С тех пор он даже с дочкой не виделся, ограничиваясь жалкими десятью тысячами в месяц и дежурными вопросами в смс. О разводе ни он, ни она не заикались, хотя, как та сучка не выклянчила у Коли печать в паспорте, Света не представляла.
Вообще, больно было только первые два года. Действительно больно. Потом как-то привыкла. На мужчин других смотреть не могла, жила себе женой без мужа. Ждала чего-то.
И вот теперь вдова.
