И вскричал я в скорби страстной: «Птица ты — иль дух ужасный,Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, —Ты пророк неустрашимый! В край печальный, нелюдимый,В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда!О, скажи, найду ль забвенье, — я молю, скажи, когда?»Каркнул Ворон: «Никогда».«Ты пророк, — вскричал я, — вещий! Птица ты — иль дух зловещий,Этим небом, что над нами — Богом, скрытым навсегда, —Заклинаю, умоляя, мне сказать, — в пределах РаяМне откроется ль святая, что средь ангелов всегда,Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?»Каркнул Ворон: «Никогда».И воскликнул я, вставая: «Прочь отсюда, птица злая!Ты из царства тьмы и бури, — уходи опять туда,Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной,Удались же, дух упорный! Быть хочу — один всегда!Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь — всегда!»Каркнул Ворон: «Никогда».И сидит, сидит зловещий, Ворон черный, Ворон вещий,С бюста бледного Паллады не умчится никуда,Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный,Свет струится, тень ложится, — на полу дрожит всегда,И душа моя из тени, что волнуется всегда,Не восстанет — никогда!
Перевод К. Бальмонта
Улялюм
Небеса были серого цвета,Были сухи и скорбны листы,Были сжаты и смяты листы,
