Нет, никогда над такой красотой Не раскрывал своих крыл серафим! Бились знамена, горя, как огни, Как золотое сверкая руно. (Все это было — в минувшие дни, Все это было давно.) Полный воздушных своих перемен, В нежном сиянии дня, Ветер душистый вдоль призрачных стен Вился, крылатый, чуть слышно звеня. Путники, странствуя в области той, Видели в два огневые окна Духов, идущих певучей четой, Духов, которым звучала струна, Вкруг того трона, где высился он, Багрянородный герой, Славой, достойной его, окружен, Царь над волшебною этой страной, Вся в жемчугах и рубинах была Пышная дверь золотого дворца, В дверь все плыла и плыла и плыла, Искрясь, горя без конца, Армия Откликов, долг чей святой Был только — славить его, Петь, с поражающей слух красотой, Мудрость и силу царя своего. Но злые созданья, в одеждах печали, Напали на дивную область царя. (О, плачьте, о, плачьте! Над тем, кто в опале, Ни завтра, ни после не вспыхнет заря!) И вкруг его дома та слава, что прежде Жила и цвела в обаяньи лучей, Живет лишь как стон панихиды надежде,
