были стеклянными от шока.
– Сэр? – спросил Релкин.
– Что вам? – тусклым голосом спросил тот.
– Масло, сэр. Здесь неподалеку склад масла. Нам надо налить масло на связки хвороста, которые они нанесли к стене. Когда они пойдут снова, мы подожжем его.
– Масло? – Таррент потряс головой. Релкин заметил глубокую рану, волосы Таррента были мокры от крови.
– Да, сэр, здесь масса оливкового масла. Его тяжело зажечь, но мы найдем керосин, пропитаем им тряпки и зажжем. Как только они загорятся, загорится и масло.
– Масло?
Релкин объяснил еще раз, отчаянно стараясь оставаться терпеливым, но понимая, что на счету каждая секунда. Наконец искра понимания зажглась в глазах Таррента.
Он взглянул на стену. Неприятельский штурм закончился. Только на баррикаде драка местами еще продолжалась, но в основном атакующие откатывались назад. Великаны были остановлены.
– Покажите мне масло.
Через несколько минут драконы уже катили бочки с маслом по аллее через сад.
У стены их ждал Пурпурно-Зеленый. Он поднимал бочки и выливал их содержимое на кучи кустарника, на трупы бесов, троллей, людей… Вся эта чудовищная мешанина была вскоре хорошо сдобрена самым дорогим оливковым маслом.
Тем временем Релкин и Джак изорвали одежду из гардероба жены виноторговца и смочили тряпки в керосине, предназначенном для ламп. С корзинками, набитыми зажигательными тряпками и остатками керосина, они прибежали как раз вовремя. Противник перестраивался и готовился к следующему штурму. Начали греметь барабаны.
– Опять идут, – сказал маленький Джак.
Релкин свалил в кучу сено, ветки и бумаги из кабинета виноторговца, плеснул немного керосина и трясущимися руками высек искру.
Дважды небольшой огонек, задымив, угасал.
– Скорее, – сказал Мануэль, его голос слегка дрожал. Теперь уже вражеские колонны были хорошо видны при свете зажженных факелов.
Подошел Таррент. Он уже объяснил замысел другим подразделениям, и они залили оливковым маслом подступы к баррикаде, а также соорудили небольшие костры на дороге и готовились поджигать охапки одежды и перебрасывать их через гребень стены на головы осаждающих.
Штурм начался.
– На этот раз великанов будет побольше, – заметил Джак.
Его голос был почти не слышен за грохотом барабанов и гудением вражеских рогов. Вступили трубы.
Наконец Релкину удалось разжечь костерок, он подбросил в него сначала бумагу, затем охапку сена. Ему помогал Джак.
Добившись устойчивого пламени, мальчики с промасленными тряпками в руках застыли в ожидании, глядя на приближающуюся орду. Над темной шевелящейся массой там и сям возвышались великаны.
– Ты слышал? – спросил Джак.
– О потерях? – это было скорее утверждение.
– Убили Антера. Он был ранен и не мог быстро двигаться.
– Печально слышать. Хальм, должно быть, очень горюет.
– Есть и еще. Томас Черный Глаз убит, а Свейна чуть не сожрал бес.
– Томас убит? Тяжело. Еще один ветеран Урдха ушел из жизни.
– А Свейн?
– Погрызен, но будет жить. Они сошьют его. Он хочет сражаться, но его не пускают.
– Это очень похоже на Свейна.
– Меня очень огорчает смерть Томаса, – сказал Мануэль.
«Счет мясника уже высок и, похоже, будет возрастать, – подумал Релкин. – Выживет ли хоть один из нас?»
– Они приближаются.
Они взглянули друг на друга, потом на Таррента. Что-то неладное творилось с командиром эскадрона. Он тряс головой и бессвязно бормотал.
– Сэр, – сказал Мануэль.
Сначала Таррент вообще не реагировал. Потом посмотрел на них, но, похоже, не понимал, что происходит, и никого не узнавал.
– Ладно, надо начинать, – спокойно сказал Релкин.
Парни подожгли тряпки и начали бросать их через стену. Вскоре на связках кустарника, лежащих у стены, заплясало несколько десятков маленьких
