— Ну, ладно. Поставь какую-нибудь музыку, Коннор, и начнем свою прекрасную жизнь прямо сейчас.
На время мрачные мысли были отброшены, Коннор с Мирой затеяли спор, какую ставить музыку, и кончилось тем, что Коннор завел какую-то стремительную джигу со скрипками и ударными и потащил Миру танцевать.
— Ого! — воскликнула Айона. — А они прекрасно танцуют!
— Да у них на ногах крылышки, — согласился Бойл, беря из рук Айоны и расставляя на столе стопку мисок. — С детства еще.
— А ты так умеешь?
— У меня крыльев нет, да и не зовет никто.
— Пригласи даму на танец, тупица! — Фин принес на стол салфетки.
Айона покачала головой.
— Я так не умею.
— Так давно пора выучиться! — прокричал Коннор и, схватив ее за руку, втянул в круг.
— Тормозишь, братик, — пробурчал Фин Бойлу.
— Работаю в удобном мне темпе.
— Тормозишь, — повторил Фин. — Как улитка на спине черепахи.
Но Бойл лишь повел плечами. Он с удовольствием смотрел, как Айона старается попадать в такт с быстрыми и легкими движениями Коннора. А особенно ему нравилось, как она хохочет, когда делает оборот вокруг себя.
Смех — самый могучий аргумент, подумал он, глядя, как Фин стремительно кружит Миру, а Брэнна в такт музыке хлопает в ладоши.
Было легко и весело. Давно бы так. Он тоже проникся этим настроением.
И ни он, никто другой из веселой компании в этой ярко освещенной кухне с ее теплыми запахами, ритмичной музыкой и взрывами смеха не видел тени, которая притаилась за залитым дождем окном и смотрит. И исходит ненавистью.
Ужин был съеден, кухня приведена в порядок, и время уже было позднее. Бойл засобирался.
— Мира, мы тебя проводим. Я на пикапе. Брэнна, забыл тебя спросить, у тебя нет твоего средства от простуды? Мик у нас последние два дня совсем расчихался, и я хотел его подлечить.
— Есть, конечно. — Она начала подниматься.
— Я принесу, — вызвалась Айона. — Справа в синей бутылке, да? На полках возле переднего окна.
— Точно. Бойл, рассчитаемся в конце месяца, здесь либо в лавке.
— Само собой. И спасибо за ужин. Я тебя с Мирой на улице подожду, — повернулся он к Фину.
А сам отправился вместе с Айоной в заднюю часть дома и дальше, в мастерскую. Айона зажгла свет.
— Я уже тут все изучила, чтобы знать, что она здесь хранит и что продает в деревне. Делать ничего она меня пока не пускает — если только под ее руководством, — но я хотя бы запоминаю ингредиенты.
Она протянула руку за бутылкой с фирменной наклейкой «Смуглая Ведьма».
— Хорошо бы Мику помогло. А то на него смотреть жалко.
— Раньше бы принял лекарство — не разболелся бы.
— Наверное, некоторые люди опасаются лечиться колдовскими зельями.
— Проглотит как миленький! Я ему нос зажму. — Бойл сунул пузырек в карман. — Хотел сказать, пока мы одни: мне понравилось, как ты вступилась за Фина.
— Знаешь, это больно, когда тебя делают изгоем. Как будто ты виноват в том, что ты такой, как есть. Я понимаю, что чувствовала Брэнна, но интуитивно я ему верю, а когда я поступаю наперекор своей интуиции, то всегда попадаю впросак. Иногда, правда, и интуиция подводит.
— Важно, что ты открыто об этом сказала. Ну что… — Он помялся. — Давай как-нибудь поужинаем вместе.
— Ой! — В душе она улыбалась, как дурочка, но внешне постаралась соблюсти приличия. — Хорошо.
— Предпочитаю приглашать сам. Может, это и старомодно, но такой уж я есть.
— Учту. Назначай день — я все время свободна.
— Подумаем. Утром увидимся.
Он направился к выходу, но на полдороге остановился и вернулся.
Теперь Айона была готова к объятиям и крепко прижалась к нему в ответ.
Ей нравилось, как он приподнимает ее на носки. От этого она не чувствовала себя маленькой, скорее — желанной. А сопротивление силы тяжести придавало поцелую особую чувственность. Горячие губы, сильные руки — устоять перед его поцелуем было невозможно.
Голова у нее пошла кругом, внутри поднялось возбуждение.
