стены.
— Мам, а тебе никогда не хотелось там жить? Я слышала, как там женщины говорили. Нас там всех рады приютить.
— У нас есть свой дом. И пусть поначалу это была всего лишь хижина, зато ей больше лет, чем этим стенам. Она стояла, еще когда правили О'Конноры, задолго до династии Бэрков. Короли и принцы приходят и уходят, девочка, а дом — это навсегда.
— Мне нравится, как выглядит замок — такой величественный, высокий, но наш лес я люблю больше. — Она прильнула к матери. — А Бэрки не могут отнять у нас дом?
— Они, конечно, могли бы попытаться, но у них хватает мудрости уважать колдовство. Мы с ними не воюем, да и они с нами тоже.
— Пусть только попробуют — папа им вмиг даст отпор. Да и я тоже! — Она подняла глаза на мать. — А Девла из замка мне сказала, Кэвон был изгнан.
— Это не новость.
— Да, но она говорит, он возвращается и спит с женщинами. Он нашептывает им на ухо, и они думают, это их законный муж. А утром узнают правду. И плачут. Она сказала, ты научила женщин заклинанию против него, но… он заманил одну из служанок с кухни и увел ее на болото. Теперь ее найти не могут.
Сорке это было известно. Как и то, что служанку эту уже никогда не найдут.
— Они для него игрушка, он поддерживает свои силы за счет слабых. Его сила черная и холодная. Свет и огонь его всегда победят.
— Но он возвращается снова и снова. Скребется в окна и двери.
— Войти все равно не сможет. — Однако по ее жилам пробежал холодок. В этот момент Эймон издал торжествующий возглас и выдернул из воды удочку. На солнце рыба переливалась серебром.
— Вот вам и удача, и умение, — засмеялась Сорка, берясь за сеть.
— Хочу поймать рыбку! — Тейган возбужденно склонилась над водой, словно выискивая подходящую добычу.
— И прекрасно. Одной нам все равно не хватит, даже такой крупной. Молодец, Эймон!
Были пойманы еще три рыбы, и если Сорка и помогала малышке, то это было колдовство во имя любви.
Она взялась за весла и повела лодку назад, солнце сверкало, ветер плясал, и воздух полнился голосами ее детей.
Хороший, удачный день, подумала она, а весна так близко, что уже почти ощутима на вкус.
— Беги домой, Эймон, и принимайся за чистку рыбы. Ты, Брэнног, займись картошкой, а я пока привяжу лодку.
— Я с тобой! — Тейган сунула руку в ладонь матери. — Я буду помогать.
— Отлично, нам как раз надо будет захватить воды из ручья.
— А рыбе нравится, когда мы ее ловим и едим?
— Не скажу, что нравится, но таково ее предназначение.
— Почему?
— А разве высшие силы не поселили рыбу в воду, а нас не научили делать сети и удочки?
— Но плавать им, наверное, больше нравится, чем жариться на огне.
— Надо думать… Поэтому мы должны быть благодарны, когда едим.
— А если мы не стали бы их ловить и есть?
— Мы бы чаще всего сидели голодными.
— А они разговаривают под водой?
— Ну, знаешь, ни разу не беседовала с рыбой в реке. Иди-ка. — Сорка потуже запахнула на малышке плащ. — Холодает. — Она подняла голову и увидела, что солнце почти скрылось в тучах. — Похоже, надвигается гроза. Надо поторапливаться.
Она выпрямилась, и в этот момент их окутал туман. Серый и грязный, он стелился по земле подобно змею и будто гасил яркий свет этого дня.
Нет, это не гроза, поняла Сорка. И опасность вот она, совсем близко.
Она прижала Тейган к себе, и тут из тумана возник Кэвон.
Весь в черном, шитым серебром, наподобие звезд на ночном небе. Его волосы волнами лежали на плечах — эбонитовое обрамление сурового и красивого лица. В его темных, как сердце цыгана, глазах, ощупывающих Сорку, читались сила и удовольствие.
Она чувствовала его липкий взгляд, как если бы он ощупывал ее руками.
На шее у него, будто солнце, сверкал большой серебряный кулон с крупным камнем по центру — словно мерцающий красный глаз. Это что-то новое, поняла она, ощутив исходящую от него черную силу.
— Прекрасные девушки, — произнес он с поклоном.
— Тебя сюда не приглашали.
