Рядом кто-то приземлился, расстелив предварительно пиджак. Девушка чуть скосила взгляд и снова устремила его на горизонт.
— Переживаешь?
Ленайра пожала плечами.
— Вижу, что переживаешь. А вот остальные еще не поняли, что сегодня произошло.
— Остальные не видели смерть… А я вспомнила родителей. Они тоже победили в том бою… Но если бы папа больше времени уделял тренировкам…
— Если бы и мама твоя тренировалась… Ты кого хотела бы видеть в качестве родителей? Терминаторов?
— Живых…
— Но были бы тогда они теми родителями, которых ты любила и помнишь?
Тут уже девушка не удержалась и повернулась к собеседнику.
— Дмитрий Иванович, скажите уж прямо, вы не одобряете то, чем я занимаюсь.
— Не одобряю. Девушки не должны воевать.
— Я…
— Знаю. Ты Геррая, ты Хранительница империи. Но, извини, фиговая у вас какая-то империя, если ее приходится защищать тринадцатилетней девчонке.
— Вы не понимаете…
— И даже не хочу понимать. Я не твой дед и изменить твой выбор не могу. Единственное, что я могу сделать как твой инструктор, — повысить твои шансы на выживание.
— Я это очень ценю.
— Но все равно считаю, что на передовой тебе не место. А империю можно хранить и по-другому.
Ленайра вздохнула.
— Все-таки вы действительно не понимаете. Дело не во мне и не в выборе деда. Проблема в том, что в империи кризис. Кто бы ни возглавил попытку переворота шесть лет назад, но сделал он это, опираясь на недовольных.
Отец нынешнего императора проводил… скажем прямо… не очень умную внутреннюю политику и наплодил много врагов. А его сын оказался слишком благороден. Дед говорил, что во дворце слишком много конкурирующих сил, а это опасно. Попытка переворота подняла муть, а тут еще убийство членов Древнего Рода. Такое не происходило уже очень давно. Понятно, что смерть моих родителей не предусматривалась, но тем не менее. Это слишком сильно всколыхнуло общество. Дед рассказывал, что многие в те смутные времена попытались под шумок свести счеты с врагами. Император мудро поступил, объявив амнистию и тем самым загасив разгоравшуюся войну группировок, грозившую стать войной гражданской. Но дед считает, что лучше бы война началась тогда, меньше крови было бы и появились бы шансы добраться до главарей заговора. А после амнистии шансы упустили, в результате зреет новый заговор, и дед считает, что заговорщики уже начали действовать.
— Он опасается войны?
— Если императора убьют, а его родня уцелеет — войны не избежать. Даже влияния Древних Родов не хватит, чтобы ее остановить. Останься мои родители в живых, еще были бы шансы, но сейчас… Из Герраев вес имеет только мой дед. Джейр растратил доверие императора своими выходками и неподобающим обществом. Мирл… его уважают как начинающего ученого, но ученый — это не тот человек, кто способен как-то повлиять на политические силы империи. И я, которая до недавнего времени считалась самой нелюбимой внучкой, которую уже вот-вот должны были вообще отстранить от всякого наследства.
— Дед постарался?
— Угу. Он сознательно держал меня подальше от всего, хотя втайне и занимался со мной всем, что нужно знать наследнице. Рассказывал и о подводных течениях при императорском троне. Сейчас-то я понимаю, что с тех пор, как Сосредоточие допустило меня к себе, я стала наследницей Рода, но в тот момент я этого не знала и совершенно не понимала поведения деда. Но так получилось, что, раз он возлагал на меня какие-то надежды, я не могла его подвести. И я должна каким-то образом очень быстро поднять собственный вес при дворе. Как это можно сделать быстро?
— Службой в армии?
— У вас это странное представление. Нет, службой тоже можно, но только во время войны, когда карьеру делают очень быстро. Сейчас же вокруг империи мир, и, надеюсь, так останется и дальше… если удастся сдержать порывы некоторых не в меру ретивых прогрессоров, норовящих наладить массовый выпуск сложных амулетов.
Дмитрий Иванович рассмеялся.
— Да уж. Слышал я их планы, как наведут они порядок.
— Угу. Я тоже. Пришлось опускать с небес на землю. Едва не поссорились. Так вот, возвращаясь к разговору. Поднять свой вес для представителя Древнего Рода, который уже по умолчанию что-то значит в политике империи, можно, обратив на себя внимание каким-то поступком… необычным
