Жандарм. На пороге двадцатого века

вразумляя по пути горячие головы, решившие, что теперь они тут самые страшные. После трёх стычек местные поняли, кто в доме хозяин, и более не помышляли об изгнании белых варваров.

Положение в Хингане было весьма шаткое, станция была окружена китайскими войсками, однако её гарнизон и гражданские служащие, заняв круговую оборону, успешно отбивали атаки противника. Молниеносного удара, дабы «и войска Шоу Шаня были дезорганизованы и, потеряв почти всю артиллерию, рассыпались по провинции», у моего отряда не получилось, это только в мечтах иных фантастов можно реализовать. А в реальности начались бои, напоминающие Гражданскую: бронепоезда (или их эрзац) в качестве основной ударной силы, пехота и кавалерия, закрепляющая за собой отвоеванную территорию. Имея в наличии большое количество подвижного состава, мы (это я и Гернгросс) скомплектовали бригаду бронепоездов под командованием Хорвата. Тут мне было не до счетов с наглым подполом, к тому же за него попросил Алексей Александрович. К моему удивлению, тот оказался весьма деятельным офицером: используя телеграф, он наладил такое взаимодействие между гарнизонами станций и разъездов, что «боксёры» не рисковали приблизиться к «нитке». Чуть-чуть, ещё небольшое усилие – и об организованном сопротивлении мятежников можно забыть.

Это отлично понимал и губернатор Шань, бросив против нас свои основные силы, но тут отряд Орлова чисто в суворовском стиле взял Бухэду! Слух о её падении, словно степной пожар, пронёсся по Маньчжурии. Тут, как говаривал Ильич, «промедление смерти подобно», и поймавшая кураж бригада бронепоездов Хорвата рванула к Аньде. Этого от него никто не ожидал: ни мы (и я в том числе, увы, признаю ошибку), ни скопившиеся там цицикарские войска. Последние пребывали в полной уверенности, что русские ещё очень далеко, ведь бывшие вместе с ними ихэтуани уверили офицеров, что путь разрушен! Зря, как рассказывали очевидцы, ТАКОГО тут не видели. Шпалы, рельсы, мосты восстанавливались такими темпами, что дважды команды передовых бронепоездов № 3 и № 7 заставали врасплох мятежников, пытавшихся уничтожить разъезд и мост. Они же, ворвавшись на станцию, удержали стрелков и шедшие за ними большие бронепоезда «Амурец» с «Усурийцем», картечью сметя одурманенных пропагандой пейзан. Оказалось, что и пуля, и осколок очень даже берёт любого «заговорённого». Перемолов вопящую орду в кровавый фарш, экипажи закрепились и приготовились отражать атаки войск Шоу Шаня, но их, к всеобщему удивлению, не последовало. Вместо этого они, вдоволь пограбив сам город, просто ушли. Сил преследовать их, к сожалению, не было, но шрапнель весьма способствовала большим потерям отходящих цицикарцев. Имея базу на Аньду, сотни охранной стражи, усиленной добровольцами (пришлось изъять роты, увы), начали «зачищать» окрестные селения. Местные, попробовав на своей шкуре и «пришествие» освободителей – «боксёров», и привычный грабёж войсками губернатора, хотели лишь обыкновенного порядка. Его наведение шло довольно долго, две недели! Нет, это не бред, порядок был в полосе отчуждения (и в ближайших к ней деревнях, хех), остальное было бурлящим котлом, откуда раз за разом выплёскивался кипяток. Его роль играли всяческие маргиналы, разорившиеся крестьяне, хунхузы и дезертиры. Хватало и идейных, причём как ихэтуаней, так и кадровых китайских войск. Только к середине июня совместными усилиями батальона, сотен охранной стражи и присланных из Владивостока подкреплений (пришлось надавить БУМАГОЙ) удалось нанести восставшим несколько чувствительных поражений. На этом фоне невнятно проявила себя созданная Амурская флотилия. Вместо энергичных действий (сил для этого было достаточно) она вяло высылала миноноски для «воспрепятствования неприятелю», что это и как это осуществляется картечницей, покрыто мраком. Зато мои чёткие приказы были заболтаны и похоронены в «бумажной трясине», ну да ничего, отобьёмся, нагряну в ту дыру и каждому воздам!

Пока мы весьма успешно воевали в Северной Маньчжурии, ситуация в Китае не просто ухудшилась, она вышла из-под контроля. Отряды ихэтуаней под предводительством Дэчена, Футяна и Лянь уже шли к столице. А тут ещё в Чжили, в это осиное гнездо, отправили морской отряд (не весь, хоть это радует) адмирала Веселаго. Хоть и один броненосец, но выбили «наши» европейцы для усиления русской эскадры. А то, что в этой провинции центр восстания «боксёров», никого из них не смутил. Хотелось пристрелить умников, из-за которых мы опять ввязываемся в совершенно ненужный нам конфликт. Хотя чего самому себе врать? Влезли уже, судя по донесениям, наш военный агент добился переброски 12-го Восточно-Сибирского полка в Тяньцзинь, вместо того чтобы свалить оттуда всей колонией. С предсказуемым результатом – кровавая бойня. Увы, но бодаться с ними мне не с руки, даже при наличии поддержки со стороны императора.

Вообще-то наши действия стали для всех полной неожиданностью. Китайцы изначально считали (небезосновательно, умных голов у них тоже хватало), что мы будем постепенно, шаг за шагом бегать за отрядами «боксёров» и хунхузов, а они под шумок сосредоточат армейские части и «попросят» прекратить строительство дороги, в связи с «невозможностью обеспечить безопасность рабочих»[31]. И когда сводный отряд наконец ударил в направлении Цицикара, имея железку для снабжения, у противника началась паника. Бронепоезда легко сбивали слабо вооружённые отряды повстанцев и немногочисленные правительственные войска. А гиринские части мигом приводили в «чувство» соотечественников, расстреливая на месте рядовых и устраивая «клетки смерти» для вожаков. На станции Сарту передовой отряд появился, когда местные (не ихэтуани) уже открыто начали грабить лабазы и конторы. Ворвавшись на неё, бронепоезд «Усуриец» ударил из всех пулемётов (спасибо крепостному управлению, выручили), тяжёлые 4,2-линейные пули косили густую толпу, которая до этого момента с упоением носилась среди построек. Десант, сброшенный остановившимся бронепоездом, рассеял местную топоту. Следующие за ним эшелоны и бронепоезд одним своим видом усмирили воинственный пыл, разожжённый пришлыми агитаторами. Двоих таких говорунов удалось схватить. Я не сторонник излишней жестокости (хотя именно в этом меня не раз обвиняли), но в данном случае пришлось воспользоваться помощью Чжао. Тот после боёв в составе моего отряда весьма укрепил свои позиции при дворе в Гирине. Теперь он командовал целым стрелковым батальоном, да, судари мои, именно так! В данный момент наши военные считались образцом для подражания! А это, господа, уже очень серьёзно, это политика дальнего прицела… Так что его ухорезы живо заставили обоих краснобаев пожалеть, что