– Или шрапнелью стрелков согнать с банкетки, а пулемётами давить, кто из казематов стрелять будет. – Штурмовать мощное укрепление и людей положить под стенами, когда бой уже выигран, ему не хотелось. Чертыхнувшись, достал из сумки блокнот и нацарапал, что лезть под пули не будет, а просто заблокирует мастерскую. – Так, Зайцев, бегом к командиру, передай записку. Одна нога здесь – другая там…
Уличный бой, как ему и положено, постепенно распадался на маленькие очаги, уследить за которыми у неопытного командира шансов не было. Вот тут и сказались тренировки, через которые прошли все: от комбата до нестроевого кашевара. Китайцы, выбитые с западной окраины, непрестанно пытались вернуть себе утраченное. Но неизменно натыкались на плотный огонь и, неся потери, в беспорядке отступали. Подошедшие губернаторские части попытались переиграть русских в искусстве стрельбы. Это им, увы, удалось: у полуроты владивостокцев за полчаса боя двое убитых и семь раненых. Но гиринцы под командованием Чжао постепенно свели на нет весьма удачную тактику цицикарцев. Потеряв троих убитыми и пятерых ранеными, командир последних решил ударить в другом месте. Свою ошибку он понял, когда напоролся на плотный пулемётный огонь и был вынужден отступить. Утратив в этом столкновении до трети отряда, он понял, что пробиться к монетному двору не удастся. А с захватом этих зданий Цицикар фактически оказался в полуокружении. Единственный выход, что ещё оставался, – идти вдоль озера Си-бо. Русские, нарастив силы, захватят последний редут и перекроют окончательно выход из города. Изображать из себя героя никому не хотелось, возвращаться обратно, не исполнив приказ… В милосердие и рассудительность губернатора веры не было.
Озвучив своё желание присоединиться к «краснобородым», цицикарский офицер усмехнулся про себя: не так всё и плохо, в конце концов, для него ведь ничего не изменилось…
– Виктория, Сергей Петрович, – устало произнёс Милютин. – Сделали всё, что смогли.
– Да не переживайте вы так, Иван Трофимович, ну ушли те юнкера и «боксёры», сами же понимаете, на ту сторону озера сил у нас не хватало, – утешил я его. – Посмотрите, как горит замечательно. Наверняка часть оружия и амуниции там осталась. Владимир Исаевич, – обратился к нашему «кормильцу», – теперь ваша очередь: всё, что имеет хоть какую-то военную ценность, изъять. Это первое. Второе: все документы департамента финансов вывезти, попробуйте покопаться в канцелярии губернатора, всё они уничтожить не успели.
– Слушаюсь! – И, козырнув, направился к стоящей неподалеку «инвалидной команде», как мы называли нестроевых.
Спустившись, я нашёл, что внизу разгородили брезентом часть помещения. Зайдя внутрь, улыбнулся, увидев походную кровать и складной стул. Повернувшись, обнаружил нашего квартирмейстера поручика Миронова, поблагодарил его и плюхнулся на кровать. Что поделать, не юнец уже и годы своё берут. Сейчас можно спокойно посидеть, всё, что нужно, Милютин сделает, и часа через два у меня на столе будет строевая записка.
Вздохнув, начал разбирать почту. Первым, естественно, открыл письмо от Дуббельта и удивлённо поднял брови. Вся усталость мигом прошла, я увлечённо принялся расшифровывать его послание. Спустя десять минут, перечитав его ещё раз, достал портсигар и выудил из него папиросу. Мысли в голове проносились очень невесёлые. Сидящий в Запретном городе император вновь каким-то образом передал послание на волю, причём нам. Вопрос: как это могло случиться? Цыси отлично знает о «любви» к ней части аристократии, и для неё это серьёзный прокол. Ну, почему, нам тоже понятно, немцы китайцев за людей не считают. Наглы тут две опиумные войны устроили, этого им жители Поднебесной не простят, причём все сословия. Остальные – не та «весовая» категория. Вот только что нам делать? Вполне вероятно, что это чисто британская провокация, с них станется.
Чиркнув спичкой, с удовольствием затянулся. М-да, по-любому придётся встречаться с Алексеевым, без него и думать нечего реализовать
Но все планы пришлось отложить, поскольку ко мне ворвался Потапов и протянул телеграмму от Гернгросса. Алексей Александрович сообщил, что император Александр Миротворец скончался…
Елена, отложив перо, ещё раз перечитала письмо. Хотя оно и не было первым и адресовано командиру Отдельного корпуса жандармов, по значимости не уступало остальным…
Выросшая в Англии, она не рассматривалась королевой как возможная претендентка на брак с русским цесаревичем. От неё не скрывали, что ей придётся удовольствоваться второстепенным королевским двором по примеру сестры. Но всё изменилось, когда произошло загадочное убийство Алисы. В версию о банальном ограблении никто не поверил, хотя в Скотленд-Ярде не исключали такой возможности. Вот тогда её и извлекли из нафталина, этот период своей жизни она вспоминать не любила. Постоянные разговоры, что можно, а что нельзя. Как следует себя вести… Её готовили, будто глупую куклу, ничего, это она стерпела. Терпела придирки свекрови: эта маленькая датчанка, захолустная принцесса, желала и после свадьбы вмешиваться в их с Николя жизнь. Пришлось выдержать серьёзный бой, но после него императрица не лезла к ним. Правда, эта победа оказалась почти пирровой, умудрённая в интригах Мария весьма ловко создала впечатление, что её невестка взбалмошная и слегка истеричная особа. К чести свёкра, он в эти, как сам выражался, «бабские склоки» не встревал и общался с ней всегда приветливо. Опереться было не на кого, фрейлины, увы, доверия у Елены не вызывали. Сама она отлично понимала, что вес у неё в свете ничтожный, но сдаваться не собиралась.
Помощь пришла с неожиданной стороны… Однажды Георгий прислал подарок (нет, никакой даты у неё не было, просто он терпеть не мог императорскую фамилию и не присоединился к травле), доставленный крепким молодцом в форме жандармских пеших команд. Зная об отношении к людям в лазоревых мундирах, она не сомневалась, что это подстроено специально, дабы унизить её в глазах света. Офицер, вне всякого сомнения, отлично понимал
