Йадона наследный принц никак не может быть беднее герцога. По тем же соображениям для его величества окажется невероятным позором, если его невестка окажется несостоятельной. Тебе необходимо обратиться к придворному казначею, я уверен, что он позаботится о твоем наследстве.
— Спасибо, отец. — Принцесса благодарно обняла жреца. — Меня ждут дела.
— Я всегда рад тебе, дитя. — Омин обернулся обратно к окну.
Покидая часовню, Сарин была уверена, что он уже успел позабыть о ней и отправился в путешествие по своим мыслям.
Эйш ожидал ее снаружи, со свойственным ему долготерпением паря у двери церкви.
— Не понимаю, зачем ты так волновался, — обратилась к нему Сарин. — Омин хорошо относится к элантрийцам, он бы не возражал против твоего присутствия в часовне.
Эйш замерцал. Он не переступал порога кораитской церкви с тех пор, как много лет назад его вышвырнул за дверь патриарх Шу-Корат Сейналан.
— Я не против ожидания, госпожа. Меня не покидает предчувствие, что, несмотря на уверения жреца, мы оба будем признательны, если не станем попадаться друг другу на глаза.
— Не согласна, но я не хочу спорить. Ты слышал, о чем мы говорили?
— У сеонов превосходные уши, госпожа.
— У вас вообще нет ушей! И что ты об этом думаешь?
— Правильно проведенный обряд Кручины кажется мне подходящим способом получить признание в городе.
— Ты читаешь мои мысли.
— Что ему надо от элантрийцев? — с досадой спросила Сарин.
— Я сам не понимаю, госпожа.
Принцесса нахмурилась, пытаясь свести воедино то, что она знала о действиях джьерна в Элантрисе. Ей не приходило в голову ничего путного. Возможно, разгадав загадку, ей удастся решить одну из своих проблем, а заодно досадить фьерденцу.
— Ты знаешь, мне не обязательно понимать, чего он добивается, чтобы помешать ему, — произнесла она вслух.
— Знание пойдет вам на пользу, госпожа.
— Такой роскоши я лишена. Но если джьерн хочет вызвать у людей ненависть к элантрийцам, моя задача — сделать все наоборот.
Эйш помолчал.
— Что вы задумали, госпожа?
— Увидишь, — с улыбкой ответила Сарин. — Сначала вернемся во дворец. Я уже давно хотела поговорить с отцом.
— Ин? Я рад, что ты решила связаться со мной. Я волновался.
Перед принцессой висело светящееся изображение Эвентио.
— Ты мог вызвать меня в любой момент, отец.
— Не хотел вмешиваться, родная. Я знаю, как ты ценишь независимость.
— Независимость никак не сравнится с долгом, отец. Государства рушатся — у нас нет времени слишком заботиться о личных чувствах.
— Поправка принимается, — со смешком ответил король.
— Как дела в Теоде?
— Не слишком хорошо. — Голос Эвентио посерьезнел. — Настали тревожные времена. На днях мне пришлось положить конец еще одному культу мистерий Джескера; накануне затмения они растут как грибы.
Сарин пробрала дрожь: мистерии всегда привлекали странных личностей, с которыми теоданскии король не любил иметь дело. Но принцесса видела, что его беспокоит не только это.
— Что-то еще, отец?
— Боюсь, что так. И гораздо худшее.
— Что?!
— Ты помнишь Эшгресса, фьерденского посла?
— Да, — нахмурилась Сарин. — Что он натворил? Публично тебя проклял?
— Хуже. Он покинул страну.
