Его бойцы подняли головы и тоже остолбенели. Лишь Эйнштейн сориентировался в ситуации, как надо. Едва Бо выскользнула из мешка и полетела вниз, он изобразил пальцем выстрел.
И в тот же миг я нажал на спуск. В оконном стекле появилась аккуратная треугольная дырка. То, что случилось с лицом майора Глиттера, аккуратным не назовешь, все-таки тридцать пятый калибр. А куда еще было стрелять, если он весь в кевларе? Шлем снял, и то ладно.
Я переключился на бойцов покойного майора, ожидая от них неприятностей. Зря беспокоился. Упавшую девочку они поймали – да так, что она вошла частями своей плоти в их плоть. Одному – пятерней в шею, другому – локтем в пах. Ну, то есть вошла буквально – проникла внутрь. Не успела, наверное, вернуть структуру своего тела в человеческое состояние. Ей-то что, пальцы и локоток сразу выскочили обратно, и она рухнула на землю. Зато двое мужчин… Короче, малоприятное зрелище.
Добивать их мы с боссом не стали, не до того было. Опасались, что нас самих сейчас пристрелят, что было бы естественно и логично. Снайпер на подстраховке или подкрепление за углом. Я отчетливо чувствовал угрозу, которая стремительно приближалась, я уже видел самого себя в прицеле, и это был вовсе не психоз, дергавший меня за нервы, это Зона сигналила своему верному симбионту.
Нас бы определенно пристрелили, если б не туман, вдруг упавший на Седые кварталы.
Туман накрыл наш гиблый тесный мирок, как пуховое одеяло. Команда «погодников» постаралась на славу, а «химики» добавили таких штрихов, что не всякий авангардист нарисует.
– Шерхан, передай мистеру Носорогу, что ситуация благополучно разрешилась, и мы идем к вам, – произнес Эйнштейн в пустоту. Нормальным голосом, не напрягаясь.
Ага, это они о таком способе связи договорились. Слух у Шерхана острее, чем его же когти. Видимо, маленький звероид сидел на посту и ждал сообщение. Хорошо придумано. А если взять двух таких слухачей, некстати подумалось мне, да развести их подальше друг от друга? Связь тогда получится двухсторонней…
Я прихватил из квартиры халатик для Боа, завернул в него девочку, предварительно ее потрогав (затвердела ли), и понес на руках. Падение со столба не стоило ей ровным счетом ничего, никаких травм. Подозреваю, что свободный полет с высотного здания мог бы ей даже понравиться.
Помощник Носорога исчез: сколько его ни звали, не откликнулся.
И мы отправились назад. Двигались так быстро, как могли, но все равно получалось медленно: туман был, как молоко, своего носа не видно. Держались за руки. Казалось бы, студия в двух шагах… Никаких звуков почему-то мы не слышали, что было странно, – столько людей должно было покинуть здание, столько детей. Ради чего все затевалось? Чтобы слинять отсюда! Разве можно это сделать бесшумно? Или Носорог передумал? Или что-то стряслось?
Все в порядке, наконец сообразил Эйнштейн. Туман гасит любые колебания воздуха, потому и звук приглушен до минимума. Это значит, что Шерхан не принял сообщение от Эйнштейна, и друзья точно в таком же неведении, как и мы.
Очень быстро возникло опасение, что мы заблудились. И еще возникла неожиданная сложность: стали бесполезны пробники и гайки.
– Нормально, я их чувствую, – сказал я боссу про аномалии. – Проверял не раз. Это надежно. Например, если двинем отсюда на одиннадцать часов, вляпаемся в «плешь», а сзади слева была простая «давилка», ее уже прошли.
– Ты – да, а наши как?
– Среди наших полно симбионтов, которые на вашей «игровой площадке» показывали отличные результаты. Надежда на них. А вот у солдатни определенно должны возникнуть проблемы…
Боа попросилась с рук, и я поставил ее на ноги. Дальше она шла сама.
Туман быстро менялся, в нем появились цветные включения, превратившиеся в яркие горизонтальные полосы. Причем цвета были те же, что на занятиях у моей мамы по расщеплению коричневой бурды на составляющие ее краски. Желтый слой, лиловый слой. Синий, зеленый, алый… Очевидно, кто- то из «химиков» развлекся, долбить их в ухо!
Между слоями появились разрывы. Некоторые из раскрашенных горизонтальных полос чуть раздвинулись, открыв узкие щели. Обзор был только ближний и на разных уровнях, но хоть так.
И вдруг я увидел голову. Она будто висела в воздухе – такой жутковатый эффект, сначала я даже вздрогнул. Разрыв в тумане был на уровне моих глаз, это не высоко. А голова принадлежала де Лосано… Опять она.
Рядом с ней был кто-то еще, кто-то в комбезе. Мы подошли, не пытаясь скрадывать шаги, туман гасил все. Мечта диверсанта.
– Видели вы моего мальчика? – терпеливо спрашивала мать Зиг Хайля… и у кого же? У доктора Кейси!
Он в свою очередь взывал к ней:
– Мэм, в каком направлении река?
Заблудился… Вот и встретились, зло обрадовался я.
Цветные полосы в этом месте были раздвинуты более, чем обычно, – как по заказу. Этакий оазис. И вообще туман с каждым шагом становился все
