просто уничтожить их позиции. Третья рота в резерве, задача – поддержать атаку в любом из двух направлений. Вопросы?
Вопросов не последовало.
– Товарищи офицеры, – Игорь снова посмотрел на часы, – у вас есть двадцать минут, чтобы довести до личного состава план операции, и ещё час для скрытного выдвижения на позиции. Первыми выходят группы капитана Сергеева. С Богом.
Но ожесточённого штурма, к которому готовились бойцы, не случилось. Когда начался артобстрел позиций владимирского ополчения, а БТР и БМП нижегородцев произвели первые залпы по опорным пункта противника, оттуда выкинули белый флаг. Лишь из одного здания ударили несколько автоматов и пулемёт, точку непримиримых уничтожили из гранатомётов с поддержкой бронетехники, открывшей огонь с сотни метров прямой наводкой. Московская армия, не желавшая воевать, разваливалась на глазах. Пленных разоружили и на грузовиках вывезли к рязанцам под минимальной охраной, а батальон продолжил выполнение боевой задачи.
– Удачно вышло, Игорек, – на правах друга хлопнув комбата по плечу, обрадованно сообщил Сергеев.
– Все только начинается, – хмуро заметил Птах. – Это была наша первая задача, и очень удачно, что так сложилось, теперь надо ждать атаки противника на укрепрайон владимирцев, после чего обеспечить выдвижение на заранее намеченные позиции. Там вдоль железки сплошные минные поля, танки смогут пройти только здесь и здесь.
– А не могли разминировать? – поинтересовался Сергеев.
– Нет, – покачал головой Птах, – они собирались, но, потеряв отряд сапёров под снайперским огнем, отказались от данной идеи, решили прорываться в лоб, задавив огнем и численностью, владимирцы здесь сосредоточили немалый отряд – около пятисот бойцов, но танки – это танки, они смогут обстреливать позиции с двух километров, находясь фактически вне досягаемости ответного огня.
– Итак, мы ждём, пока они втянутся в бой, и потом атакуем?
– Всё верно, ударим по широкому фронту во фланг, уничтожая бронетехнику и пехоту, после чего отходим. Там почти поле, построек мало, им придётся наступать фактически без укрытий, а у нас РПГ-28 хватит, чтобы свалить любой танк с расстояния в полкилометра, и двадцать два ПТУРа, которые мы расположим здесь и здесь. Видишь эти дома вдоль линии атаки? Чтобы ударить по владимирцам, москвичам придётся пройти мимо этих домов, дистанция около двухсот метров.
– Почему бы Калюжному просто не накрыть этот проход «Градами»?
Игорь в ответ на это только покачал головой:
– Я не знаю. Всё, пора выдвигаться, скоро они начнут, а нам ещё нужно позиции занять.
Но всё вышло не так, как планировалось. Роты заняли позиции и даже успели нанести удар. Под снаряды и гранаты попали одиннадцать танков и около десятка БМП, которые теперь чадили чёрным удушливым дымом, через который изредка прорывались языки огня. А потом на батальон обрушился огненный шквал. Этого не учли ни Игорь, ни Калюжный, ни командиры в Нижнем.
– Назад! – заорал Игорь. – Уходим!
Но было поздно. Уцелевшие танки москвичей расстреливали здание мебельной фабрики прямой наводкой, а сверху на батальон Птаха обрушился удар систем залпового огня и трёх оставшихся вертолётов. Одну вертушку всё-таки удалось сбить из переносного зенитного комплекса.
Игорь скатился по лестнице, видимо, Бог приглядывал за ним. Танковый снаряд разорвался на краю крыши, разнеся в куски сразу пятерых бойцов, спешивших к пожарной лестнице. Больше никто с крыши спуститься не успел. Из двадцати человек, что заняли там позицию, спаслись только трое, включая Игоря. Игорь укрылся за стеной и вытянул командирский планшет – одна из последних разработок ВПК, созданная специально для быстрой координации бойцов через спутник. Третья рота прикрытия оказалась в безопасности и потерь не понесла, но вот первая рота потеряла уже около двадцати бойцов убитыми, вторая ещё больше, на них пришёлся основной удар уцелевших танков. При этом погибли оба капитана и сержанты, во второй роте уцелели лейтенант и два сержанта, и то маркер лейтенанта показывал, что тот ранен.
– Отход, – скомандовал в гарнитуру Игорь и на всякий случай продублировал приказ в планшете, чтобы каждый боец получил его на ручной коммуникатор.
На крышу снова обрушился удар, и старая кровля не выдержала, бетонные плиты посыпались вниз. На глазах Птаха многотонный обломок раздавил двух бойцов, словно кто-то наступил на тюбик с зубной пастой, из-под плиты брызнула кровь.
– На улицу! – заорал Корн.
Игорь понимал, что сейчас батальон деморализован, единого командования больше нет, за пять минут он потерял почти полсотни бойцов, и это только убитыми. А потом был бег с препятствиями, все драпали, никто не оборачивался, раненых несли, но, сколько их осталось в здании, никто толком не знал, вернее, знал один Игорь. На бегу он смотрел, как гаснут точки. Когда стихнет обстрел, отчаянные безумные храбрецы попробуют вытащить раненых и мертвых товарищей, а пока все бежали.
Близкий разрыв сбил Игоря с ног ударной волной, Птах с трудом поднялся, его протащило по разбитому асфальту, а бойца, бегущего следом, разорвало надвое. Это было не отступление – это было бегство. А потом все замерло, бегство прекратилось, он вышел из зоны обстрела, да и канонада за спиной стихла. Он обернулся и увидел бойцов, которые медленно брели, ошарашенные, оглушенные, раздавленные. Кто-то шёл без оружия, кто-то просто волочил
