здесь оставаться.
– И все равно, – покачал головой Игорь, – хрен я кому добровольно свой ствол отдам.
Полковник примирительно поднял руки:
– Всё, Птах, сдаюсь, давай закроем тему. «Нива» твоя стоит на стоянке, личные вещи внутри, ничего не тронуто.
– Видел, – кивнул Игорь, – поэтому и не брыкаюсь так сильно. Ты как здесь оказался? Ты ж вроде в Москве, в центральном аппарате сидел?
– Сидел, но сунул свой нос туда, куда совать мне по должности не положено, и оказался здесь замом начальника управления, чтобы не вонял, дали досрочно генерала. Ну а после того, как твой босс устроил всем жопу, я оказался здесь самым главным.
– И что дальше? – спросил Игорь.
Острогу он привык доверять, этому человеку он был обязан жизнью. Хотя не только он… Десятки молодых парней вернулись домой целыми и невредимыми благодаря Савелию Строгову. В двухтысячном отделение «Витязя», в котором служил Игорь, было блокировано «чехами» в здании горотдела. Им оставалось только умереть. После двух суток непрекращающегося боя известный командир Руслан Гелаев дал час на размышление. Патронов осталось на две очереди, вода кончилась сутки назад, гражданские и сорок раненых за спинами десяти бойцов. Все тогда понимали, что если сдадутся, то все равно умрут. Боевики потеряли около сотни человек при штурме и были в ярости. Обороняющиеся иллюзий не питали, распределили оставшиеся боеприпасы, разобрали гранаты, готовясь к последнему бою. Именно в этот момент, пользуясь темнотой, к зданию пробилась колонна мотострелков. Наплевав на приказ Рохлина, майор Савелий Строгов привёл помощь. Две недели спустя за самоуправство с него сорвали погоны и вышвырнули из армии. Зато тут же позвали в другую контору. И вот теперь Игорь смотрел на слегка постаревшего за пятнадцать лет майора, сидящего за столом.
– А дальше будет новая война, – сообщил Острог спокойным голосом. – Люди в погонах делят власть. Таран поступил как Остап Бендер: взял и сгрёб с доски фигуры, после чего швырнул их в противника. Так поступают когда проигрывают. За каждой фигуркой на доске – жизнь, а Таранов взял и перемешал все страны, все законы, обычаи, религии, швырнул в Бога миллионы лет эволюции, уничтожив за несколько дней пять с половиной миллиардов. Он кровавей Чингисхана, Гитлера, Сталина, Аттилы, египетских фараонов и всех остальных царей вместе взятых. И вот теперь мы вынуждены расхлёбывать то, что он оставил нам в наследство.
– Странно, – изогнув бровь, заметила Ольга, – вы обвиняете его, но ни слова не сказали нам, а ведь мы были рядом с ним… с самого начала.
– Вы – пешки, – ухмыльнулся Строгов. – Да, возможно, вы могли ему помешать, если бы знали, что он задумал. Вы, – он посмотрел на Ольгу, – могли бы сыпануть ему в бокал с вином цианида. Ты, Птах, мог направить его самолёт в штопор. В данном случае цена вашей жизни по отношению к остальному миру мелочь. Но всё уже сделано, мир перевернулся, и теперь нужно исправлять содеянное. Не без вашей помощи, – после небольшой паузы добавил генерал ФСБ.
– То есть неважно, чего хотим мы? – спросил Игорь.
Строгов кивнул:
– Пора платить. Мне нужны люди, Игорь, толковые люди, вроде тебя. Москва хочет наложить руки на то, что нам удалось сохранить. Владимир, Рязань и Нижний сумели справиться с проблемами, которые возникли после эпидемии. Москва буквально со дня на день готова развязать войну. У Киприянова под рукой почти шестьдесят тысяч солдатиков. Наш треугольник располагает примерно такими же силами. Больше всего войск оказалось в Нижнем, чуть меньше в Рязани. И совсем мало во Владимире. По нашим данным, именно по Владимиру будет нанесён первый удар. Он стоит на пути Киприянова к нам, и генералу придётся или захватить этот город, или сровнять его с землёй. Кстати, второе очень даже вероятно. Генералу Владимир нужен по возможности целым, но если владимирцы упрутся, а они упрутся, то «диктатор всея Руси», – при этих словах на губах Острога появилась саркастическая улыбка, – пойдёт на крайние меры. Благодаря договору, который был заключён всего сутки назад, мы перебрасываем во Владимир бригаду в две тысячи человек. А вот теперь, сержант, мы подошли к самому главному: помимо бригады во Владимир отправляется отряд добровольцев, в котором я хотел бы видеть тебя начальником разведроты. У тебя в подчинении будет сотня бойцов, все с опытом. Старались стянуть в ударную бригаду лучшие кадры.
– Численность?
– Тысяча человек. Ещё столько же перебрасывают рязанцы, и около шести тысяч есть у самих владимирцев.
– Итого – двенадцать тысяч, – подвела итог Ольга, про которую Игорь и Савелий совсем забыли, девушка сидела тихо, как и полагается бывшей подруге ВИП-персоны.
Острог кивнул.
– На сколько может расщедриться Киприянов?
– Расщедриться он может на много, все-таки шестьдесят тысяч под рукой, но, по нашим данным, он бросит на Владимир около пятнадцати тысяч.
– И если учитывать, – продолжил за генерала Игорь, – что в наступательном бою нужно соотношение один к пяти, на худой конец один к трем, то Москва фактически лишена преимущества. Это будет бойня.
Савелий кивнул:
– По сути, Владимир будет той точкой, где мы собираемся сломать Киприянову хребет. У нас наготове резерв численностью в шесть тысяч человек, плюс у рязанцев ещё три тысячи. К тому же, в отличие от войск Киприянова, мы сможем пользоваться любыми средствами. А ему город нужен относительно
