Здание из белого мрамора. Шпили, возносящиеся к небесам. Стрельчатые арки и тонкие колонны. Сияющие в лучах солнца витражи под арками фасада с символом Ордена – меч с белой рукоятью и гардой, выполненной в виде красной пентаграммы внутри шестеренки.
Большая площадь полна народа. И все как один молча слушают. На ступеньках здания пять человек в простых серых рясах с эмблемой Ордена. Четверо, закрыв лица низкими капюшонами, смиренно сложили руки перед грудью. И еще один. Гладко выбритая голова. Сухое лицо аскета. Казалось, оратор обращается лично к каждому пришедшему на площадь. И его слушали, затаив дыхание.
– Не раз ко мне приходили богатые люди. Вопрошали они, как им помочь этому миру. Будет ли благом, если раздать сотне бедняков по монете? Успокоят ли они свою душу этим поступком? – Под горящим взором проповедника люди замирали, не смея шелохнуться. – Нет, отвечал я им. Как у одного человека не может быть сотни любимых, сотни лучших друзей и сотни заветных идей, один человек не может помочь сотне страждущих. Что же делать тогда? И отвечал я им: выбери всего одного. Протяни ему руку помощи и не оставляй впредь. Не так чтоб бросить монету и забыть. Приди к нему в дом. Раздели с ним еду. Выслушай, что он захочет сказать. Помоги словом, если он спросит совета. Помоги делом, если просит помощи. Будь рядом, когда нужен. Помоги выбрать дорогу и поддержи в пути. Но не требуй ничего взамен! Все, что сможет, он даст тебе сам. Лишь одно скажи ему: когда он сам встанет на ноги, пусть найдет такого же, каким был когда-то, и поможет ему подняться, как помогли ему. И этим единственным своим поступком, через череду других людей, ты поднимешь весь мир с колен!
Проповедник простер руки к собравшимся на площади.
– Вы недовольны своей жизнью? Но лишь просите о благодати и надеетесь на судьбу? Мы часть вселенной! Мы ее плоть и кровь, орудие в ее руках! Только мы можем изменить мироздание.
Оратор указал на монахов позади себя.
– Неужели вы думаете, что моим братьям и сестрам по Ордену жаждется неустанно держать руку на рукояти меча? Они такие же мирные труженики, как и вы. Но они выполняют свой долг. Потому что знают, что мы несем порядок в этот мир! Мы с радостью сложим оружие и будем сеять хлеб, ковать плуги и учить детей. Как только мы и вы все будем жить во благе! Как только последний человек отбросит оружие, маг сожжет последние книги с несущим зло колдовством, как только усмирится последний монстр. Но до тех пор мы, Орден, – оплот порядка на этих землях!
Один из монахов подал проповеднику кувшин с водой. Сосуд дрожал, пока оратор орошал пересохшее горло. А затем над площадью вновь разнесся окрепший глас:
– Аристократы и купцы обвиняют нас в жажде власти. Но кто они такие? Их предки были уважаемыми и хваткими людьми. Но потомки давно выродились! Единственный их талант – это мешки с золотом, нажитые родителями. И они указывают вам, что делать и как думать. Разве вы сами не способны решать за себя и своих детей? Вам нравится отдавать им потом и кровью заработанные гроши? Вы терпите и надеетесь на чудо?
Глаза проповедника горели фанатизмом. Слова отражались от стен и эхом разносились над площадью. Весь город и даже, казалось, сами небеса внимали ему.
– В жалкой попытке удержать власть в своих нечистых лапах они даже пытаются оболгать нас. Но что вы видите на землях Ордена? Каждому по способностям и по заслугам воздаем мы! Любой может достичь всего! Никому не придется всю жизнь корпеть за станком лишь оттого, что он родился в семье токаря. Мы одинаково любим и почитаем все, что несет добро и порядок. И мы сами выбираем, кто будет говорить от нас всех. У нас нет и не будет пришлых. Как и бездельников, что властвуют и решают за вас. Завтрашний день зависит от каждого. От тебя, и от тебя, и именно от тебя! Промолчите сейчас – другие будут говорить за вас и дальше. А откроете рот, выскажете волю свою и никто вас не остановит! Один или два голоса могут стихнуть, но тысячи сметут властителей с престолов!
Проповедник осенил толпу знаком Ордена – перечеркнутым сверху вниз кругом:
– Благословляю вас во имя порядка! Поддерживаемый под руки монахами, проповедник медленно зашел в обитель северных рыцарей. Собравшаяся толпа еще какое-то время смотрела на сияющие витражи. А затем так же молчаливо, как и внимала словам монаха, разошлась по улочкам.
Рудник
Александр заполз повыше по куче щебня, но дымовая завеса неукротимо следовала по пятам. Плотный смог уже полностью скрыл пол пещеры, подбираясь вплотную к куцей бороде коротышки-гнома.
Новых попыток прорваться они пока не предпринимали.
«Если, конечно, мой выход грудью на амбразуры можно назвать вылазкой».
– Решили нас вытравить, как крыс, – проворчал подземник.
– Надеюсь, что мы все-таки умнее грызунов и выберемся отсюда, – закашлявшись, прошептал эльф.
Высокому лесному жителю грозила незавидная участь продержаться дольше всех. Оба шахтера-человека помалкивали, хмуро сжимая в руках кирки. Как и Александр, они старались не двигаться, чтобы не вздымать клубы едкой хмари. Но это лишь затягивало неизбежный исход.
«Ну уж нет, я еще не успел вдоволь нагрешить, чтобы вот так помирать!»
Луч фонарика, закрепленного на его шлеме, скользнул по выщербленным стенам, брошенному оборудованию и растрепанным шахтерам по пояс в дымке и остановился на перевернутой тележке.
