— Объясните.
Эл рассказал легенду о Плате Вероники и о его значении для католической церкви.
— На самом деле в канонических Евангелиях не упоминается ни Вероника, ни ее плат. Я говорю о четырех Евангелиях Нового Завета, которые мы все изучали в воскресной школе — от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Но это не единственные Евангелия. Просто их знает большинство. Они-то и входят в Библию.
Эл взял свой кофе, потряс опустевшую упаковку и поставил на стол.
— Могу позвонить вниз и заказать еще, — сказала Сенека.
— Может, попозже. Было много других Евангелий, не включенных в канон по различным причинам, например из-за сомнений в их авторстве, или потому что между их написанием и описываемыми событиями прошло много времени, или потому, что их содержание противоречило ортодоксальной точке зрения. Некоторые из неканонических Евангелий церковь считает еретическими. Существуют Евангелие от Фомы, от Петра, Евангелия детства, Гармонии, Маркионова версия Евангелия от Луки, Евангелие от Иуды…
— Что? Ты шутишь? — перебила Сенека. — От Иуды?
— Да, и список еще не закончен. Есть фрагментарные Евангелия, реконструированные Евангелия, утерянные Евангелия, в общем, вы понимаете. Одно из самых темных и наименее известных — это Евангелие от Ангелов. Оно впервые всплыло около сотого года, имя автора неизвестно. Это вызвало его тщательную проверку, и оно эту проверку не прошло.
— Эл, ты нас добиваешь, — сказал Мэтт. — Давай к делу.
— Евангелие от Ангелов — это описание роли ангелов во всей религиозной истории. Например, там есть подробный рассказ о том, как архангел Гавриил явился сперва Даниилу, потом Марии и сообщил, что она родит Иисуса. Там есть предание о трех ангелах, пришедших к Аврааму, и о том, как Бог послал ангелов вывести Моисея из пустыни. Все это гораздо подробнее, чем в Библии. Есть история, как ангелы возвестили о рождении Иисуса пастырям, и как они помогали Христу после его искушений в пустыне. Множество историй, которые мы знаем, и несколько таких, о которых не знаем.
В частности, есть рассказ о том, как ангел явился святой по имени Вероника. Ангел подарил ей кусок ткани, сказав, что это часть одежд Бога, и она должна вытереть им лицо осужденному Иисусу Христу, когда он будет идти к месту казни. Считается, что в награду за ее милосердие отпечаток лица Иисуса остался на ткани.
— Как на Туринской плащанице, — произнесла Сенека.
— Если это тот самый плат, — заговорил Мэтт, — то почему его требуют уничтожить? Я бы предположил, что он должен считаться священной реликвией и почитаться церковью.
— Он ею и был, и остается. В чем и проблема.
Сенека повернулась к Элу.
— То есть Вероника и плат существовали? — Она подняла руки. — А что с той фразой, на которую мы продолжаем натыкаться?
— Ангел приказал Веронике сжечь платок сразу после того, как Христос вознесется на небо.
— И?
— Она этого не сделала.
ОТВЛЕКИТЕ ЕЕ!
Скэрроу ворвался в конференц-зал Ацтеки, где его дожидался Койотль. Скэрроу сжал кулаки, его лицо пылало от гнева. Он сделал глубокий вдох.
— Как?
— Застрелен, — ответил Койотль.
— Его отправили с простой задачей. Убить их и избавиться от тел. — Скэрроу с трудом сдерживался, чтобы не взорваться. — Дай-ка я обрисую картину. Мы имеем дело с женщиной, которая пишет статьи для научного журнала, и мужчиной, который кропает всякий вздор. Они не тренированные ассасины, не армейские коммандос, не полицейский спецназ, не секретные агенты, не наемные убийцы, не гангстеры, не Икс-мэны, наконец! И они избежали не одного, не двух, не трех, а уже четырех покушений на их жизнь со стороны одной из самых богатых частных организаций в мире. Или они самые удачливые люди из всех когда-либо живших, или мы совершенно некомпетентны. Что выбираешь?
— Ну, Хавьер…
— Не имеет значения. Ответ таков: они потрясающе везучи, а я окружен дилетантами. Мы потеряли апостола. Краеугольный камень моей Миссии! —
