— Могила сухая и, похоже, нетронутая. Если ацтекский город построен посреди озера, то почему она не затоплена? — Она на секунду перестала фотографировать.
— Погребальная камера никогда не была под водой. Когда-то она была на одном уровне с фундаментом храма, а испанцы, как и везде, строились поверх него. — Даниель кивнул на монитор. — А вот что интересно. Видишь маленький сундучок, на чем-то, кажется, на деревянном столе, справа от алтаря? Серебряный, величиной с сигарную коробку?
Сенека присмотрелась и кивнула.
— Определенно не ацтекский. Я бы сказал, европейский, стенки очень уж изукрашены. Похож на реликварий.
— Хранилище для религиозных реликвий, верно?
Он кивнул.
— Как мог европейский реликварий попасть внутрь могилы? — Она снова принялась фотографировать.
— Скорее всего подарок от испанцев. Который император хотел забрать с собой после смерти. — Он обернулся к видеотехнику и попросил его приблизить объект.
Тот взялся за пульт дистанционного управления. Когда объект на экране вырос, Даниель сказал:
— Там надпись. По-латыни.
— Можешь прочитать?
Он всмотрелся в изображение.
— Я могу разобрать слово
— Думаешь, Кортес мог подарить это императору?
— Может быть, — ответил Даниель, пожав плечами. — Это явно было нечто очень ценное для Монтесумы, он даже захотел положить это себе в могилу. По сравнению с другими объектами он сохранился особенно хорошо. На мой взгляд, он должен был потускнеть гораздо сильнее. Выглядит так, словно его поместили туда в более позднее время.
— Это возможно?
— Сомнительно. По-видимому, могилу запечатали сразу после похорон. Если судить по видео, она оставалась непотревоженной пятьсот лет.
Даниель откинулся назад и потянулся, перейдя на профессорский тон, как она это называла.
— Эти люди жили в окружении такой роскоши, какую большая часть мира не могла даже представить. А потом испанцы разрушили все это в мгновение ока. За исключением случайных находок, таких, как эта, — уникальная с точки зрения сохранности первозданного состояния — все, что мы видели, это искрошенные в щебень руины. Просто позор, как много оказалось вычеркнуто из истории из-за того, что я называю фактором двух «Б» — богатства и Бога.
Сенека продолжала фотографировать, слушая, как Даниель восхищается находкой своей экспедиции. «Как он любит свою работу! Когда он говорит о ней, его лицо становится еще привлекательнее, — думала Сенека. — Его темные глаза подобны черным бриллиантам, сверкающим среди густых ресниц. Его бронзовое лицо сияет. Он волшебно преображается, превращается в восторженного мальчишку», — эта часть его личности восхищала ее больше всего.
Вчера она взяла у Даниеля официальное интервью об истории и культуре ацтеков и, в частности, о значении его открытия. Но сегодня был великий день — они действительно заглянули в глубину могилы, пусть только с помощью видео. Это было первое найденное захоронение ацтекского правителя, и не просто какого-то вождя. Даниель нашел могилу печально известного Монтесумы II, которого исторические источники обвиняли в убийстве восьмидесяти тысяч человек за четыре дня.
Когда Сенека предлагала какой-нибудь материал редактору «Планет Дискавери», тот часто отвечал: «Для статьи этого недостаточно. Копайте дальше». Но это открытие должно было превзойти даже его ожидания.
Она ликовала: получится не только увлекательный статья, вдобавок они натолкнулись на загадку, которую предстоит разгадать.
— Как ты думаешь, что случилось? — спросила она Даниеля. — Где прах Монтесумы?
— Предполагаю, что погребального сосуда нет, поскольку не было кремации.
— Но ты, кажется, говорил, что их обычай был кремировать покойников.
— Да, — он всмотрелся в монитор. — Погоди! Видишь? — Он опять обратился к сидящему рядом видеотехнику. —
Изображение замерло.
— Очень странно. — Даниель ткнул пальцем в экран.
Сенека опустила камеру.
Сложив руки, как при молитве, Даниель прикоснулся кончиками указательных пальцев к губам.
